Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Получив мандат, я, прежде всего, отправился к солдатам сообщить им о моем назначении и дать в качестве комиссара первые необходимые указания. По всем ротам я собрал общие собрания солдат и, сделав небольшой доклад по текущему моменту, объяснил смысл и цель моего назначения. Я указал на то, что контрреволюция, группирующаяся вокруг Временного правительства, в настоящее время мобилизует свои силы, и поэтому Петроградский Совет более чем когда бы то ни было нуждается в поддержке выбравших его рабоче-крестьянских масс. Положение чрезвычайно острое, — говорил я.

Вопрос может встать так: или Временное правительство, или Совет Рабочих и Солдатских Депутатов. Поэтому полки петроградского гарнизона должны быть готовы каждую минуту выступить с оружием в руках в защиту своего выборного органа. Солдаты дружными аплодисментами приветствовали мои слова, и, когда я в заключение заявил, что отныне ни одно распоряжение командира батальона не может быть исполнено солдатами без моего подтверждения, все единодушно обещали принимать распоряжения только от меня. Настроение солдат было вполне сознательное и революционное. Помню, в одной роте, когда я закончил свое сообщение, у кого-то из солдат вырвался искренний радостный возглас: «Давно бы пора так!».

Предупредив таким образом все роты и чувствуя за собой поддержку солдат, я решил поставить в известность о моем назначении и самого командира батальона. Для этого я, не теряя времени, направился в штаб батальона, помещавшийся отдельно от казарм, в которых жили солдаты. Командира батальона гвардии полковника Мартюшова в своем кабинете не было, и принял меня его помощник, поручик Надеждин. Заслушав мое сообщение и прочтя мой мандат, он поднял на меня свои холодные стальные глаза и бесстрастным голосом ответил:

— Мы принимаем распоряжения и назначения только от штаба Петроградского военного округа. Вы, как офицер, должны были бы это знать.

Я вспылил.

— Хорошо, — сказал я, — попробуйте действовать помимо меня, но только помните, что ни одно ваше распоряжение без моей заверки не будет выполнено солдатами.

Глаза поручика Надеждина на мгновение блеснули злобой, но он овладел собой и, пожав плечами, сказав:

— Хорошо, я передам ваши слова командиру, но только помните, что вы играете опасную игру.

Я ничего не ответил, поклонился и вышел из комнаты. Мне нужно было спешить в Смольный, где от Николая Ильича Подвойского я должен был получить дальнейшие инструкции. Быстро на трамвае доехал я до Смольного и почти бегом поднялся в третий этаж, где в небольших комнатах раньше ютилась военная секция Петроградского Совета, а теперь помещался Военно-революционный комитет.

Здесь все волновалось и кипело. Поминутно приходили и уходили люди, получавшие те или иные распоряжения. Почти в самых дверях столкнулся я с нашим военно-партийным работником подпоручиком пулеметного полка Тарасовым-Родионовым. Он вместе со мною прошел в ту комнатку, где сидели члены Военно-революционного комитета, и здесь поведал свою чрезвычайно любопытную историю. Оказывается, штаб Петроградского военного округа для собственной самообороны решил установить на крыше пулеметный отряд и командование этим отрядом поручил… подпоручику Тарасову-Родионову. Конечно, это было сделано в полном неведении того, что тов. Тарасов-Родионов является большевиком и притом активным работником. Получалась любопытная картина — большевик, охраняющий штаб Петроградского военного округа от большевиков. Тарасов-Родионов пришел сейчас в Военно-революционный комитет спросить инструкции как ему быть: отказаться ли от этого назначения, или принять его с тем, чтобы использовать свое положение в интересах Военно-революционного комитета. Насколько мне помнится, решение Военно-революционного комитета было принято в духе этого последнего предложения. Тов. Тарасову-Родионову была дана инструкция сформировать пулеметный отряд из наиболее надежных большевиков с тем, чтобы в нужный момент ударить войскам Временного правительства в тыл.

Прослушав с большим интересом обсуждение этой инструкции, я отправился в другую комнату разыскивать нужного мне Николая Ильича Подвойского. Тов, Подвойского я застал разговаривающим с каким-то неизвестным мне подпоручиком.

— А! Вот вы очень кстати! — обрадовался тов. Подвойский, увидя меня, — поезжайте-ка вы в Гренадерский полк, там у нас до сих пор нет комиссара.

— Но ведь я, Николай Ильич, только что получил назначение комиссаром в свой запасный огнеметно-химический батальон, — напомнил я ему.

— Ничего, вы будете совмещать, — ответил мне Подвойский, — ведь обе эти части расположены на Петроградской стороне и не тик далеко одна от другой. Имейте в виду, что это назначение весьма ответственное. Гренадерский полк принимал активное участие в июльских событиях, за это подвергся репрессиям со стороны Временного правительства, и теперь настроение в нем довольно упадочное. Между тем для нас весьма существенно держать этот полк в своих руках.