Ола и Отто 3

Как бы то ни было, уже три дня на нашей территории сохранялась молчание. Под конец первого дня я выяснила, что молчать все время - это очень тяжело. Слова так и рвались наружу. Было такое чувство, что от желания сказать хоть слово у меня распухли уши. Поэтому я сбежала в общежитие к Лире и Арсению и говорила там три часа не останавливаясь. За это время чета целителей успела приготовить поесть, поужинать, Лира перештопала все носки и навела идеальный порядок в шкафах, а Арсений вырезал замысловатый орнамент на кухонной полочке.

Я закончила говорить только тогда, когда язык запнулся на каком-то слове и больше не желал поворачиваться ни какую сторону. Пока я жадно пила чай, Лира сказала:

- Очень интересно было послушать про нашествие нежити в Софипиль. Ты почаще к нам приходи, я все дела переделала, которые давно собиралась.

Я молча кивнула. Ворочать языком не хотелось.

У меня хватило ума не доставать влюбленных два дня подряд, поэтому я, по примеру подруги, занялась наведением порядка, распевая во весь голос песни. Пару раз в моем поле зрения появлялся Отто с перекошенной физиономией - ему никогда не нравилось мое пение. Все же другу удалось удержаться от призывов заткнуться. Чтобы не истязать свои уши, он просто сбежал.

Сегодня утром полугном тоже куда-то ушел. Я же лежала на лавке и раздумывала. Долгожданные умные мысли все не приходили, а, между тем, спина от лежания на твердом уже начала болеть. Молчание и одиночество становились невыносимыми и я уже подумывала было идти искать Отто и замолить у него прощения всем своим прегрешениям перед ним. Хоть поговорю.

И тут в голову, совершенно неожиданно, пришла идея. А что, если я попробую повести себя как монахиня? Говорят, некоторые дают обеты молчания и к ним приходят различные откровения о смысле жизни и решении проблем. Только рассказать они об этом никому не могут, потом что - обет молчания как никак!

Я села на лавке поудобнее, закрыла глаза, и, ровно дыша, стала ждать откровения. К сожалению, в историях о праведных монахинях не рассказывалось, сколько времени они тратили на то, чтобы его дождаться, но я надеялась, что откровение приходит быстро. В конце концов, я же три дня почти молчала!

Стоило мне окончательно войти в согласие со всем миром, как мне на ногу залез муравей. Какое-то время я терпела его копошение, подозревая, что это искушение ниспосланное мне свыше. Но когда наглое насекомое меня укусило, я разозлилась и открыла глаза с твердым желанием убить многоногое искушение. Впрочем, разве не так поступают с искушениями? Муравей залез в сандалию, и ее пришлось развязывать, чтобы достать раздражителя. С наслаждением раздавив муравья, я опять стала ждать глас с Небес, надеясь, что только что свершившееся смертоубийство не помешает Богам обратить ко мне свой благосклонный лик. И дождалась.

- Хозяйка! - завопили дурным голосом.

От неожиданности и перепуга я подскочила, заработав занозу в руку, которой судорожно схватилась за лавку. Божественный голос оказался писклявым, но зычным.

- Да? - с трепетом спросила я.

- У нашей-мастерской-сегодня-юбилей-пять-лет-плодотворной-работы… - затараторил голос.

С сожалением пришлось признать, что это не небесное откровение. Все-таки существование божественной лавочки насчитывает намного больше пяти лет. Я неохотно открыла глаза и недовольно воззрилась на девушку у калитки.

- Поэтому мы сегодня проводим распродажу, - закончила она фразу, мило улыбаясь.

Я подобрела. К распродажам я относилась вполне благосклонно, к тому же кто сказал, что распродажа не может быть божественным знаком?

- И что распродаете? - спросила я, подходя к калитке.

- Купальные наборы! Пять берете - один в подарок! Вот, смотрите, в льняном мешочке с вышивкой расческа, мыло, пемза для пяток, мочалка и полотенце! Все самое лучшее.

С недоверием воззрившись на малюсенький кусочек дурно пахнущей субстанции, именуемой мылом, я спросила:

- Зачем мне пять купальных наборов?

- Друзьям подарите, - ответила продавщица.

Я покопалась в мешочке, на котором было сделано несколько десятков стежков, призванных изображать цветочек.

- Это, - сказала я, доставая тряпочку, призванную быть полотенцем, - я друзьям дарить не буду.

- Подарите врагам, - бойко ответила девушка.

- Обойдутся.

- Тогда просто недругам. У вас же есть недруги, которым ради вежливости нужно что-то дарить.

- Я не вежливая, - призналась я и собралась уходить обратно на лавку.

- Вы же даже не знаете, сколько это стоит! Всего пять медяков!

- Да? - заинтересовалась я. Пять медяков это было очень мало, очень. По стоимости как буханка хлеба.

Я колебалась недолго. Все-таки божественное откровение, да и пять медяков - это такая мелочь! Покопавшись в кошельке, я достала два серебряных и напомнила:

- Два набора мне в подарок!

- Конечно, конечно, - сказала девушка, сгружая мешочки на лавку. - Спасибо вам за покупку! Кстати, если вы возьмете еще десять наборов, то я вам подарю большой кусок мыла, приготовленного по эльфийской технологии! Омолаживает, очищает и увлажняет кожу.

- Покажите, - заинтересовалась я.

- Сначала купите наборы.