Оладья гнева

– Доброе утро! – Я помахала Лизе рукой. – Выбирай любой столик. Кофе будешь сразу?

– Да, пожалуйста!

Я улыбнулась тому, как пылко прозвучала эта просьба. Довольно скоро мне стало ясно, что Лиза из тех людей, для которых утро без хорошей дозы кофеина начаться не может.

Я взяла кофейник, собираясь налить ей кофе, но тут компания из четырех человек поднялась со своих мест, собираясь уходить. Я бросилась было к кассе, но, подав знак рукой, меня остановила Ли:

– Я ими займусь.

Пока четверо посетителей расплачивались с Ли, я подошла к небольшому столику у окна, за которым расположилась Лиза.

– Как дела? – спросила Лиза, пока я наливала кофе.

– Неплохо. Как у тебя?

– Продрогла до костей. И туман сегодня очень густой. Хорошо, что я живу недалеко от работы, можно дойти пешком.

– Пей скорее кофе, сразу согреешься.

Лиза сомкнула руки вокруг чашки.

– Есть время поговорить?

Я оглядела закусочную. Хотя примерно за половиной столиков сидели посетители, срочно подходить к кому-то из них мне было не нужно. Кроме того, на подхвате была Ли, так что минуту или две я могла посидеть с Лизой.

Я поставила кофейник на стол и села напротив.

– Что такое?

Она тяжело вздохнула, и я с удивлением обнаружила, что ее карие глаза наполнились слезами.

– Последние дни выдались трудные.

– Что-то случилось? – спросила я озабоченно.

– Мой брат Карлос попал в больницу. – Лиза взяла салфетку и промокнула глаза. – Его сильно избили, но ничего страшного.

– Избили? – удивленно повторила я.

– Он задолжал деньги за наркотики. – Лиза замотала головой, стараясь сдержать новый приступ слез. – Еще лет в семнадцать Карлос связался с нехорошей компанией, да так и продолжает попадать в неприятности. Я пыталась вытащить его из всего этого, но он и слышать ничего не хочет.

Я сжала ее руку:

– Очень тебе сочувствую.

Она судорожно вздохнула:

– Спасибо. Я вообще-то не собиралась разводить тут сырость, но трудно держать все в себе.

– Конечно, я понимаю.

Лиза еще раз промокнула глаза и постаралась улыбнуться.

– Ладно. Как ты тут справляешься? В городе любят это местечко. Небось весь день на ногах?

– Авантюра вышла еще та, но мне все нравится.

– Что, даже ваш повар Иван Грозный не смущает?

– Он, конечно, не самый приятный тип, но, думаю, он громко лает, но не кусает.

Я бросила взгляд на кухню, где хозяйствовал грузный, вечно всем недовольный Иван.

– Готовит он замечательно, да и Джимми говорит, что он хороший парень.

– Ни разу с ним не разговаривала, так что не могу ничего сказать. Поверим Джимми на слово. А что касается его стряпни – мой богатый личный опыт говорит, что она и правда великолепна.

– Кстати, о стряпне, – у нашего столика остановилась проходившая мимо Ли, – Лиза, что будешь заказывать?

Лиза схватила ламинированный листок меню, лежавший между солонкой и перечницей, и пробежалась по нему глазами:

– Не стоит, конечно, но я возьму блинчики мокко с маскарпоне.

– Всегда отличный выбор! – уверила я Лизу.

– Да, вкусовые сосочки будут в восторге, – согласилась она. – Чего не скажешь о моей талии.

Ли отмахнулась от этого замечания:

– Перестань, милая, тебе не о чем беспокоиться. Блинчики скоро будут готовы.

Она отправилась на кухню, а я взглянула на входную дверь – появилось два новых посетителя, улизнувших от тумана и сырости улицы и нашедших прибежище в тепле закусочной. Я собралась подойти обслужить их, но Лиза подалась вперед и заговорила, понизив голос:

– Джимми, конечно, не терпится вернуться на работу, но готова поспорить, он рад, что Голди ему пока обслуживать не приходится.

– Кого?

Лиза осторожно кивнула в сторону невысокой, полной женщины, которая только что зашла в закусочную в сопровождении молодого человека.

– Голди Крантц, пассия Джимми.

Брови у меня поползи наверх.

– Пассия?

За последние несколько недель, когда я бывала в больнице у Джимми, он ни разу о ней не упоминал.

– Точнее, бывшая пассия, – добавила Лиза, прежде чем сделать глоток кофе. – Пару недель назад Джимми с ней порвал. И, на мой взгляд, правильно сделал.

– Как интересно. – Я проследила взглядом за Голди и ее высоким, угловатым спутником. Они усаживались за столик на другом конце зала.

Как только они расположились, я потеряла к ним интерес: три человека собирались уходить и были готовы расплатиться, заходили новые посетители, а значит, надо было возвращаться к работе.

– Я пойду, но если захочешь поговорить – всегда можешь мне позвонить.

– Спасибо, Марли.

Я направилась к столику, где сидела Голди, по пути подливая кофе другим посетителям и незаметно изучая ее и ее компаньона. Голди выглядела лет на пятьдесят с небольшим – явно на пару лет моложе Джимми. Короткие волосы, торчавшие в разные стороны, она красила в блеклый желтоватый оттенок. На толстых, коротеньких пальцах виднелись кольца. Молодой человек – я решила, что это ее взрослый сын, – вел себя странно. Вот Голди обращается к нему, а он смотрит то в одну сторону, то в другую. Такой взгляд обычно называют бегающим. Я подошла к их столику, и он оглядел меня с головы до ног – да так, что меня почти передернуло.

– Доброе утро, – проговорила я, стараясь не выдать себя. – Как поживаете?