Олди и компания (литературная студия на Росконе-2007)

Надо с самого начала знать, каков герой. Надо представлять комплекс его черт и характеристик. Я ему не могу придать черты, противоречащие моим же стратегическим задачам. Характер героя складывается у вас в голове, стержень выясняется заранее. Да, многие эпизоды, работающие на характер, придумываются по ходу дела, но общую канву мы в принципе уже знаем.

Контрвопрос: вы, когда пишете, в курсе, чем дело закончится?

– Не всегда.

Олди: Вот мы так и подумали. Собственно, с этой проблемой все и связано.

– А если герой, которого я задумала второстепенным персонажем, оказывается настолько ярок и интересен, что затмевает главного?

Олди: И это вам минус. Вы не отошли от сцены в сторонку, как режиссер, и не посмотрели на всю сцену целиком. У вас Отелло душит Дездемону, трагический эпизод, пик предательства Яго, а рядом по сцене бегает третьестепенный слуга – настолько яркий, что зритель даже не смотрит, кто кого там душит! Значит, убрать этого слугу в кулисы!

– А не сделать ли сюжет таким, чтобы слуга оказался на первых ролях?

Олди: И опять беда в том, что вы не знаете, чем у вас закончится роман. На середине романа я вдруг переменю в принципе весь сюжет, сломаю хребет произведению, лишь бы вывести третьестепенного слугу на первые роли! Как это возможно, если я заранее продумал стратегию текста? Я знаю, куда еду – из пункта А в пункт Б. И вдруг передумал на середине дороги: не съездить ли на Канары? Если вам так уж понравился ваш побочный персонаж, напишите другую книгу про него – кто вам мешает? Ваш роман – это композиция, сложная, полифоническая, сотканная из героев, из их поступков, из декораций, из музыки за кадром, из кучи факторов, которая должна привести к кульминации и развязке, которую вы задумали заранее.

И вдруг – ах, какой слуга, поехали в обратном направлении!

– Но суть в том, что все-таки иногда выходит не по воле автора…

Олди: Не выходит. Частенько у нас на Пушкина валят: ишь, Татьяна какую шутку уткнула, убежала от поэта… Классик пошутил, а мы всерьез взяли на вооружение. Исполняя пьесу для фортепиано, можете ли вы на середине ее переделать в квинтет для струнных? – или ввести дополнительные маракасы, потому что вам понравилось, как в кулисах ими стучал помощник осветителя…

– Можно ли через внешний план показать внутренние изменения героя? Человек находится в небольшом городе – связать образ героя с этим городом, и он перемещается в другой, более крупный, столицу, допустим. У него меняется характер…

Олди: Конечно! У человека меняется мироощущение: допустим, он никогда не выезжал из своего глухого угла, поселка в тайге или райцентра. Он впервые попал в Москву, в Питер, в Нью-Йорк. Человек потрясен, он многое видит впервые. У него раскрылись глаза: какой огромный мир, какие бывают гиганты-дома, необычные люди. У него начинают строиться принципиально другие взаимоотношения, меняется мировоззрение, внутренний мир – это совершенно нормально!

– А можно связать именно образ города и образ героя?

Олди: Покажите, что провинциальный город и провинциальный герой – похожи. В принципе, можно все, что подчеркивает характер героя и работает на идею произведения. Хотя, честно говоря, мы бы рекомендовали помнить: герои – это тоже средство. Это не цель. Выписать десяток достаточно живых героев не является целью для писателя. Понимаете? Выписать правдоподобный мир тоже не является целью. Это ваши художественные средства – средства выразительности. Грубо говоря, построить сцену, сделать декорации, вывести на подмостки обаятельных актеров, прошедших кастинг – это все не есть цель. Цель, сверхзадача спектакля – это когда зритель минуту молчит после занавеса, потрясен, прежде чем встать и разразиться овациями. Цель – в порыве, объединяющем зал и сцену, когда все вдруг забывают о мешковине и дереве, о костюмах и гриме. Цели лежат в другой плоскости.

Еще одна крамола, да?

– Выписывая любого героя, так или иначе, ему придаешь свои черты. Верно?

Олди: В него вкладываешь кусочек себя, частицу собственной души – это обязательно. Но это может не проявляться открыто в тексте.

– А как это организовать, чтобы оно в тексте не вылезало?

Олди: Я не успеваю пробежать стометровку за двенадцать секунд – что мне делать? Я не могу прыгнуть на четыре метра в высоту… Как мне сделать, чтобы персонаж не выпирал… Работать больше надо. Тренируйтесь – пробежите дистанцию быстрее и прыгнете выше.

Тут мы бы снова привели пример из области боевых искусств – он чудесно годится для вообще любого искусства. Вначале, пока человек молод (писатель – аналогично), пока у него куча здоровья, надо тренировать силу. Ее в это время можно нарастить: силу, скорость – физические качества. В тексте то же самое: нарабатывать приемы и хватку. С какого-то момента вы почувствуете, что сила и скорость больше не растут – суставы не те, возраст давит, обмен веществ изменился. И в литературе вы тоже увидите, как фактор юношеского драйва начинает гаснуть.

Что делать?