Олди и компания (литературная студия на Росконе-2007)

Олди: Не слишком. У нас за шестнадцать лет наработался профессиональный навык. Как музыкант не следит, какой берет палец – он уже пальцовку знает, она настолько вбита в моторику кисти, что он не думает: первый, третий, пятый… Плюс театральный опыт – произносить вслух написанный на бумаге текст.

Другое дело, что мы потом редактируем, чистим тексты, и приходится некоторые фразы подрезать и переписывать заново. Автопилот – хорошо, но контроля живого пилота он не отменяет.

– Чтобы лучше понимали нашего героя и мир, в котором он живет, мы стараемся показать мировоззрение героя и внутреннюю структуру этого мира. Как найти верную границу, не уйти в пустые разглагольствования, когда читателю уже неинтересен внутренний мир и смысл происходящего. Где кроется пропорциональность активности действия и внутреннего смысла?

Олди: Соотношение внутреннего и внешнего действия? Здесь нельзя сказать конкретно: вот столько у вас должно быть беготни и стрельбы, столько – размышлений героя и описаний природы. Пропорция способна сильно меняться. Причем не так важно, будет у вас, скажем, космическая опера или современная городская проза с долей мистики. Тут и советчики не помогут: одни скажут, что слишком затянуто, а другие скажут – чистая стрельба.

Мы думаем, что это нельзя давать отмеренными порциями. Вот отдельно у меня пошло много-много философских рассуждений – они закончились, и герои куда-то побежали. Они бежали-бежали, и вдруг, опять отдельно от всего, пошел пейзаж. Длинный-длинный пейзаж – тут из-за поворота выскочила банда, и опять началась стрельба. Надо все это переплести и увязать. Хотя бы попытаться – чтобы оно выглядело как однородный текст, а не отдельные пласты фрагментов разной стилистики.

– Но хочется же своего читателя найти, чтобы ему понравилось! Нет же таких людей, которым, допустим, одинаково нравится и действие, и философский смысл…

Олди: Тогда мы скажем очередную крамолу. На наш скромный взгляд, когда вы пишете свое произведение, о читателях вообще противопоказано думать. Не обижайтесь, дорогие товарищи читатели. Мы ведь тоже – читатели.

Есть не очень приличный анекдот на эту тему. Фирма по заказу будущих детей. Приходит дама и говорит: «Мне составьте такой рецепт, чтоб был блондин метр девяносто, широкоплечий, с голубыми глазами, умный, как Эйнштейн, сильный, как Шварценеггер». Доктор все записал, составил. Она выпила, заснула. А он начинает потихоньку расстегивать брюки: «Сейчас тебе будет Эйнштейн!».

Что получится – то получится, и зависеть это должно от вас, от степени вашего таланта и работоспособности. Думать заранее о читателе, как бы ему ловчее понравиться – это примерно как «мне бы блондина голубоглазого»… А вдруг читатель не любит блондинов, а любит брюнетов! Каждый читатель скажет вам разное.

– В данном случае мой вопрос ориентирован не на то, чтобы понравилось читателю. Как не уйти в себя настолько, что это будет читателю уже неинтересно…

Олди: Если вам хочется, уйдите в себя! Может, вы Гессе? Джойс? Кафка?! Может, вы «Игру в бисер» пишете! Ревновать надо к Копернику, как писал Маяковский! Замахиваться надо на максимум – и не думать о том, что кому-то, возможно, будет скучно.

А главное, не пытайтесь заранее проверить реакцию потенциального читателя и забудьте слово «бета-тестеры». Это ваши костыли, которые вы волочите за собой, имея здоровые ноги. Если бета-тестер ловит двадцать процентов изменений текста, то грош вам цена. Вы можете себе представить Иоганна Себастьяна Баха, который, написав мессу си-минор, рассылает ее десяти бета-тестерам, чтобы они высказали свое соображение и поправили ряд гармонических недоработок? Смотрите, вот вы смеетесь, а сами это делаете – и никак не смешно, и вроде правильно. Скажете: «Я – не Бах»? А кто?! Если ремесленник, тогда – пожалуйста, хоть всем бета-тестерам Галактики…

В нас должна быть здоровая наглость творца. Иначе грош нам всем цена, и выеденного яйца мы не стоим.

Кстати, для того, чтобы во время работы четче ловить ряд проблем в тексте (мы сейчас говорим о сокращениях темпа, ускорениях ритма произведения и т. д.) – всем повторяем как «Отче наш» классику режиссуры, но в литературе кроется то же самое – ТЕМПОРИТМ. Темп – это динамика внутреннего напряжения, а ритм – внешнего. При медленном ритме может быть дичайшее напряжение внутреннее. И наоборот. Их соотношение создает сложную, композиционную динамику текста. Любителям экшна нужен ритм внешний: вот герой бежит, прыгает с крыши на крышу, упал, выстрелил – глагол и существительное, глагол и существительное. А внутри – для нас! – дико медленно и скучно. Мы засыпаем. Герой хоть все крыши перепрыгай – все равно скучно.