Читаем Олег Даль. Я – инородный артист полностью

У него как раз была джазовая сущность. Я это понимаю, потому что была родственная душа. Он не был самовлюбленным человеком, а скорее, комплексующим. И, конечно, любил свободу.

Архив

Евгения Таратута[11]

Личность и слово Олега Даля

Встреча с талантом – всегда событие.

Талант – открывает, раскрывает, показывает нам подлинную суть действительности.

Таким талантом обладает настоящий ученый, художник, писатель, музыкант, артист.

Таким талантом является Олег Даль.

Да – является. Про него нельзя сказать «был»…

Великий волшебник кинематограф сохранил для нас его талант артиста и человека.

Граммофонная пластинка сохранила для нас его голос.

Сотни людей встречались с Олегом Далем на сценах театров.

Миллионы людей встречаются с ним на экранах кинотеатров и телевидения.

Грани таланта Олега Даля разнообразны.

Артист дает новую жизнь стихам Пушкина, Лермонтова. Он дает новую жизнь образам Шекспира, Чехова, Андерсена, героям сказок…

В исполнении Олега Даля слово другого человека становится словом Олега Даля.

У него не было званий, орденов, премий. (Только Польская Народная республика удостоила Олега Даля премией.)

Он не сидел в первых рядах парадных президиумов. Он не был знаменитым. Он был и является любимым.

Страницы этой книги раскрывают перед нами новые, неведомые нам ранее грани таланта Олега Даля.

Умеющий делать живыми слова, созданные другими людьми, Олег Даль мастерски владеет своим словом.

К великому сожалению, их мало осталось, этих страниц, написанных Олегом Далем-писателем…

Портрет старшего друга – пронзительный по своей проникновенности в суть другого таланта.

Трезвое, захватывающее дух по своей глубине, которое Даль находит в поэтичности.

Тонкое, удивляющее своей прихотливостью, впечатление о кинофильме.

Слово Олега Даля выявляет значение и цвета и звука в искусстве. Он владеет своим словом не менее властно, чем чужим – когда оно ему не чуждо.

Их немного – страниц, написанных Олегом Далем, но они живут и останутся. Их будут перечитывать, повторять и цитировать, ибо в них живут и мысль и искусство.

Прочитайте и перечитайте его строки о кинорежиссере Иосифе Ефимовиче Хейфице, написанные в 1980 году, к семидесятилетию мастера.

Олег Даль понял суть таланта, который был близок ему самому. Именно в силу этой близости он и понял ее: кинорежиссер «тянулся к внутренней жизни человека, к ее раскрытию. Он понял, что его путь в искусстве – путь от внешнего пафоса к пафосу, обращенному внутрь».

«Талантливый человек всегда красив» – убежденно утверждает Олег Даль.

«Человек сложен. Иногда это звучит гордо, но чаще это звучит сложно».

Олег Даль передает читателю самое главное в существе кинорежиссера Иосифа Хейфица: «Он приучил себя впитывать мир через ощущение человека», «Самым дорогим для него стала человеческая судьба, независимо от масштаба происходящих событий».

Особо останавливается Даль на анализе творческой индивидуальности кинорежиссера Иосифа Хейфица, на его постоянных поисках, на его стремлении двигаться вперед. Но это не только анализ, это и исповедь, которая делает все сказанное необычайно глубоким и важным.

И, конечно, утверждение Олега Даля о Хейфице – «Какая мука смотреть на сделанное сквозь прошедшее время. Хочется все переделать» – мы явно ощущаем автобиографичность этих строк…

Также автобиографична строка: «Это испытывает человек, не остановившийся, а идущий вперед»… И другие строки, и вся концовка портрета, увиденного человеком, идущим вперед и вперед…

Рассуждения о реализме на театре, об оценке этого реализма критиками, написанные в феврале 1981 года, звучат так, как будто они написаны сейчас. Прочитайте его эссе «Про то, как в жизни», и вам невозможно будет поверить, что это написано в начале 80-х годов. Но рукою Олега Даля помечена в конце эссе дата – «3 февраля 1981 года»…

Страстным гимном человеку, его неповторимости звучит (я не случайно снова обращаюсь к этому слову) рецензия на фильм С. Соловьева «Сто дней после детства».

Эта рецензия также исповедальна. Она звучит, как песня, идущая от сердца.

Исповедальны и дневники Олега Даля. В них артист отразил и свои впечатления, и настроения, и мысли, и чувства.

Дневники он писал для себя, в силу внутренней потребности. Но читатель найдет в этих страницах след времени, увиденного человеком таланта, след его личности.

В этих страницах, написанных Олегом Далем, живет его человечность, его проникновенное понимание человека, действительности и всего того, что окружает человека.

Да, трагически мало осталось этих страниц, написанных чутким сердцем Олега Даля… Тем дороже каждая из них.

Москва, 22 апреля 1987 г.

* * *

Стихи

Маленькое юбилейное стихотворение[12]

Перейти на страницу:

Все книги серии Зеркало памяти

Третий звонок
Третий звонок

В этой книге Михаил Козаков рассказывает о крутом повороте судьбы – своем переезде в Тель-Авив, о работе и жизни там, о возвращении в Россию…Израиль подарил незабываемый творческий опыт – играть на сцене и ставить спектакли на иврите. Там же актер преподавал в театральной студии Нисона Натива, создал «Русскую антрепризу Михаила Козакова» и, конечно, вел дневники.«Работа – это лекарство от всех бед. Я отдыхать не очень умею, не знаю, как это делается, но я сам выбрал себе такой путь». Когда он вернулся на родину, сбылись мечты сыграть шекспировских Шейлока и Лира, снять новые телефильмы, поставить театральные и музыкально-поэтические спектакли.Книга «Третий звонок» не подведение итогов: «После третьего звонка для меня начинается момент истины: я выхожу на сцену…»В 2011 году Михаила Козакова не стало. Но его размышления и воспоминания всегда будут жить на страницах автобиографической книги.

Карина Саркисьянц , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Психология / Образование и наука / Документальное
Рисунки на песке
Рисунки на песке

Михаилу Козакову не было и двадцати двух лет, когда на экраны вышел фильм «Убийство на улице Данте», главная роль в котором принесла ему известность. Еще через год, сыграв в спектакле Н. Охлопкова Гамлета, молодой актер приобрел всенародную славу.А потом были фильмы «Евгения Гранде», «Человек-амфибия», «Выстрел», «Обыкновенная история», «Соломенная шляпка», «Здравствуйте, я ваша тетя!», «Покровские ворота» и многие другие. Бесчисленные спектакли в московских театрах.Роли Михаила Козакова, поэтические программы, режиссерские работы — за всем стоит уникальное дарование и высочайшее мастерство. К себе и к другим актер всегда был чрезвычайно требовательным. Это качество проявилось и при создании книги, вместившей в себя искренний рассказ о жизни на родине, о работе в театре и кино, о дружбе с Олегом Ефремовым, Евгением Евстигнеевым, Роланом Быковым, Олегом Далем, Арсением Тарковским, Булатом Окуджавой, Евгением Евтушенко, Давидом Самойловым и другими.

Андрей Геннадьевич Васильев , Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Театр / Детская фантастика / Книги Для Детей / Документальное
Судьба и ремесло
Судьба и ремесло

Алексей Баталов (1928–2017) родился в театральной семье. Призвание получил с самых первых ролей в кино («Большая семья» и «Дело Румянцева»). Настоящая слава пришла после картины «Летят журавли». С тех пор имя Баталова стало своего рода гарантией успеха любого фильма, в котором он снимался: «Дорогой мой человек», «Дама с собачкой», «Девять дней одного года», «Возврата нет». А роль Гоши в картине «Москва слезам не верит» даже невозможно представить, что мог сыграть другой актер. В баталовских героях зрители полюбили открытость, теплоту и доброту. В этой книге автор рассказывает о кино, о работе на радио, о тайнах своего ремесла. Повествует о режиссерах и актерах. Среди них – И. Хейфиц, М. Ромм, В. Марецкая, И. Смоктуновский, Р. Быков, И. Саввина. И конечно, вспоминает легендарный дом на Ордынке, куда приходили в гости к родителям великие мхатовцы – Б. Ливанов, О. Андровская, В. Станицын, где бывали известные писатели и подолгу жила Ахматова. Книгу актера органично дополняют предисловие и рассказы его дочери, Гитаны-Марии Баталовой.

Алексей Владимирович Баталов

Театр

Похожие книги

Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
Чикатило. Явление зверя
Чикатило. Явление зверя

В середине 1980-х годов в Новочеркасске и его окрестностях происходит череда жутких убийств. Местная милиция бессильна. Они ищут опасного преступника, рецидивиста, но никто не хочет даже думать, что убийцей может быть самый обычный человек, их сосед. Удивительная способность к мимикрии делала Чикатило неотличимым от миллионов советских граждан. Он жил в обществе и удовлетворял свои изуверские сексуальные фантазии, уничтожая самое дорогое, что есть у этого общества, детей.Эта книга — история двойной жизни самого известного маньяка Советского Союза Андрея Чикатило и расследование его преступлений, которые легли в основу эксклюзивного сериала «Чикатило» в мультимедийном сервисе Okko.

Алексей Андреевич Гравицкий , Сергей Юрьевич Волков

Триллер / Биографии и Мемуары / Истории из жизни / Документальное
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное