Олег Даль. Я – инородный артист

Записи голоса Даля, поющего песни из «Земли Санникова», переписал не «кто-то с «Мосфильма», а киновед и биограф артиста Н. П. Галаджева, нашедшая две фонограммы в Ленинграде во время работы по подготовке к выпуску грампластинки «Поет Олег Даль» («Мелодия», 1988).

Вскоре ею же была обнаружена еще одна дорожка с записью голоса Олега Ивановича – действительно на «Мосфильме».

Судьба еще семи звуковых роликов до сего дня остается неизвестной. Впрочем, профессиональные коллекционеры редких фонограмм утверждают, что все варианты записей Даля по «Земле» целы и хранятся в разных государственных хранилищах.

В заключение стоит добавить, что директор киностудии «Мосфильм» Н. Т. Сизов никоим образом не выступал против пения Даля. Напротив, очень надеялся, что голос артиста прозвучит на своем законном месте.

Оппонентом же Даля в этом вопросе был начальник актерского отдела киностудии – А. М. Гуревич.

P.S. Всеми любимого певца Маркина зовут не Виктор, а Владимир.

А. Иванов, киновед.

О. Г. Буркова – О. И. Далю

Москва. 10. XII. 72 г.

Олег!

Не злитесь, не психуйте, а внимательно прочтите все, что я Вам пишу.

Я надеюсь, что Вы еще не потеряли актерского самолюбия, и можете отстоять свою честь, несмотря на то, что «козырная «двойка» бьет туза», и на сегодня она – в руках режиссера.

При желании Вы можете ее перебить «тройкой» и добиться своего, то есть перезаписи, написав лишь несколько слов Чухраю, что просите или настаиваете, чтобы песня Крестовского была Вами перезаписана, если уж записанная ранее черновая фонограмма недостаточно полноценна (в чем я не уверена).

Вчера я специально зашла в зал звукозаписи и слышала, как Золотухин (?!) ее исполнял.

Не скрою, голос звучал звонче и слова четче, но совершенно не в образе того Крестовского, как Вы его остро и отлично сыграли.

Пел он без характера, без нерва, без остроты и темперамента.

Повторяю, мне не понравилось, хотя и актер он вроде неплохой, но игра – сама по себе, а песня – сама по себе. Значит, уже плохо.

Поймите, ведь зрителя не интересуют взаимоотношения режиссера и актера.

Рада, что появляются еще сторонники моего мнения, твердо высказанного даже на Худсовете.

Но никто не спорит, все молчат. Это ужасно…

Почему же, когда Махмуду показалось, что «его в картине мало» – он высказал <это> и добился <своего>.

А Вы?.. Не хотите вступать в единоборство, защищая свою актерскую честь и свое право <на> Крестовского?

Поймите! Время еще есть, и возможность у Студии тоже есть. (Поверьте мне!).

Вас поддержат и руководство <«Мосфильма»>, и директор картины.

Я уверена! Тем более что сегодня картина сдавалась генеральному Директору Сизову (я тоже была). И, к моей радости, он тоже высказал <мнение>, что «песня в ресторане – плохо». (Была подложена песня Золотухина.)

Дан срок – неделя – на все поправки и перезапись.

Скажите, разве Ваше актерское самолюбие не будет больно задето, когда на всю театральную Москву в устах Даля-Крестовского прозвучит другой голос?! А, значит, Вы немедленно должны решить для себя этот вопрос и написать свое отношение Чухраю.

Можете переслать на мой адрес, я сама вручу его Чухраю, и ответ Вы получите. Или на студию.

Думаю, что это все на сегодня реально, и игра стоит свеч.

Нельзя же так смириться, а потом беситься! На кого? На самого себя из-за неуместного здесь самолюбия?

Подумайте! Походите один по берегу Черного моря (в моей любимой Ялточке), посоветуйтесь со старшим другом Папановым (если он рядом с Вами), и действуйте.

А мое это письмо можете изорвать на мелкие кусочки и бросить в море.

Вы можете меня возненавидеть за мое дерзкое вмешательство в Ваши переживания и мои советы.

Ну что ж… Но я говорю, так как все вижу со стороны, и даю Вам настоящий дружеский совет, пока еще не поздно.

Вы так быстро взлетаете, и вдруг скисаете, и с Вами, оказывается, можно делать что угодно? А Вы молчите? Так что ли?

Помните, как Вы в пьесе «Выбор» отлично сказали словами своего героя: «…жить – значит победить». А тут так мало нужно от Вас, чтобы победить.