Олег Меньшиков

...Когда была сделана одна из первых сборок "Дюбы-дюбы", картина длилась более трех часов. Хван показал этот вариант мне и моей коллеге, известному американскому киноведу Анне Лоутон, автору ряда работ о советском кинематографе, профессору Джорджтаунского университета в Вашингтоне. Миссис Лоутон прекрасно владеет русским языком. Пишу об этом в связи с тем, что ни я, ни она ровно ничего не поняли из увиденного, несмотря на то, что читали сценарий. Очевидно, режиссер не мог разобраться в отснятом огромном материале, из которого потом долго выкарабкивался, в общем, на мой взгляд, так и не совладав с ним. Середина становилась концом, потом конец - серединой... Почему живой Плетнев появлялся в финале, объяснить Хван не мог.

Выход на экран "Дюбы-дюбы" был достаточно шумным. После удачного дебюта короткометражной ленты от режиссера ждали откровения. В этот момент внимание было обращено на новую режиссерскую генерацию, Хвана называли одним из ее лидеров. И потому готовились к потрясениям... Однако триумф не состоялся, даже рьяно защищавший фильм критик Андрей Шемякин в рецензии на "Дюбу-дюбу" написал: "На премьере фильма в Доме кинематографистов, однако, возобладало недоумение..."32

На вопросы критиков и зрителей в связи с ожившим героем: "Не означает ли вся эта история некий сценарий Андрея Плетнева, представленный на экране его фантазией?" или: "Где же в картине грань между реальным и ирреальным?" - Хван задумчиво повторял: "Каждый увидит в моем фильме то, что он хочет увидеть..." Фраза, донельзя обтекаемая, не дающая, разумеется, ответа. Вернее, уводящая от него... Она свидетельствовала, что режиссер вообще не очень был занят смысловой структурой своей картины. Или это было вне его возможностей? У Андре Моруа есть рассказ, как таким же образом, повторяя нелепую, бессмысленную фразу в ответ на вопросы зрителей, художник добился огромной известности. Спрашивавшие боялись выглядеть глупцами и принимали его слова как нечто сверхинтеллектуальное...

Удивляет другое. Критики, писавшие о "Дюбе-дюбе" (отклики в основном были негативными), прошли мимо работы Олега Меньшикова, лишь изредка упоминая о сделанном непосредственно актером. Между тем он придал картине значительность, серьезность, внес острую современную ноту, заговорив о трагической обреченности того, кто пытается осуществить себя в призрачном мареве конца века.

В 1993 году "Дюба-дюба" представляла Россию на Международном Каннском кинофестивале во Франции, где заняла последнее место по рейтингу среди конкурсных лент. Никаких наград, естественно, фильм не получил. Французская пресса писала о том, что смысл картины остался за пределами разумения и внятности. Будь режиссура на уровне игры Меньшикова, быть может, российский актер мог бы составить конкуренцию западным исполнителям... Но к чему предаваться предположениям о том, что уже невозможно вернуть?

Впереди Меньшикова ждала большая, серьезная работа на зарубежной сцене, где его партнершей должна была стать знаменитая Ванесса Редгрейв.

ИНТЕРМЕЦЦО. В АВГУСТЕ 1991 ГОДА

ЛОНДОНСКИЕ ГАЗЕТЫ ПИСАЛИ...

В августе 1991 года в Москву приехала Ванесса Редгрейв, известная английская актриса театра и кино, дочь знаменитого актера Майкла Редгрейва. У нас Редгрейв видели в картине Микеланджело Антониони "Блоу ап", позже она снималась в фильме Евгения Евтушенко "Похороны Сталина". Было еще несколько картин с ее участием, показанных вне конкурса на московских международных кинофестивалях, в том числе "Айседора", посвященная великой танцовщице Айседоре Дункан.

Эта картина была снята в 1968 году режиссером Керолом Рейшем. В фильм вошла история странного, почти безумного брака Дункан и Сергея Есенина. Русский поэт в этом фильме был беспробудным пьяницей, хамил, носил вывороченный мехом наружу полушубок, строил дикие гримасы... То есть представление западного мира о диком русском поэте...

Через двадцать три года Ванесса Редгрейв задумала вновь сыграть Айседору, теперь уже на сцене в пьесе Мартина Шермана "Когда она танцевала".

Шерман избрал локальный материал: один день из жизни невероятной супружеской пары - Дункан и Есенина.

Сергей Александрович говорил только по-русски, других языков не знал и не спешил овладеть ими. Айседора не знала русского, хотя жила в России, создала свою студию, верила в социализм и называла себя "первой коммунисткой". Общаясь, муж и жена прибегали к помощи... переводчика. Поскольку супруги были наделены нелегким нравом и жизнь в их доме протекала очень непросто, то переводчики не задерживались: случалось, вообще покидали необычную семью, проработав один день.

Такая ситуация разыгрывается в пьесе Шермана:

Париж, Айседора, Есенин, молоденькая переводчица, в доме толпится тьма разноязычных гостей. Ссоры, примирения Айседоры и Сергея... Предощущение близкого разрыва.