Олег Табаков

Олег Табаков вспоминает: "Первые годы обучения я занимался в основном проблемами любви. Но мне везло с самого начала - я попал в замечательную интеллигентную московскую семью потомков художника Серова - учился на курсе вместе с Сусанной Серовой. А когда тяжело заболел, меня привезли в этот дом, где я и остался до окончания учебы, почти на два года. Семья отнеслась к больному саратовскому мальчику с участием и нежностью. Внучка Серова Ольга Александровна Хортик была моим нравственным воспитателем. Но только не настырно-скучным, а этаким дружком. Она удивительно много сделала, чтобы я стал человеком. Это выражалось и в том, что в одной из комнат висело "Похищение Европы", и в том, как мы ездили с ней в Абрамцево и Архангельское, и в том, как она меня приучила ходить в консерваторию. В первые разы я засыпал, а потом перестал. На Рихтере не заснул. Не смог...

В Школе-студии Табаков играл сплошь положительные роли. Среди его героев были: Петя Трофимов из "Вишневого сада", моряк Федя в пьесе А. Володина "Фабричная девчонка" и др. Однако были и исключения. Например, он прекрасно сыграл Хлестакова в нескольких эпизодах из спектакля "Ревизор". После этого один из преподавателей заметил, что в Табакове до сих пор дремал прекрасный комедийный актер.

Закончив Школу-студию в 1957 году, Табаков был зачислен в труппу драматического театра имени Станиславского. Однако пребывание его там оказалось недолгим. Вместе с сокурсниками по Школе-студии он организовал при МХАТе студию молодых актеров (будущий театр "Современник"). Студия появилась на свет благодаря активному участию О. Ефремова, И. Кваши, Г. Волчек, О. Табакова, В. Сергачева и др. В качестве дебюта была выбрана пьеса В. Розова "Вечно живые", на роли в которую были приглашены как сами студийцы, так и "варяги" из других театров (Л. Харитонов, Л. Губанов, Л. Толмачева). Репетировали в течение четырех месяцев в основном по ночам, так как днем все были заняты на учебе или на работе в других театрах. Даже премьера спектакля (8 апреля 1957 года) состоялась в полночь. Однако, несмотря на это, зал филиала МХАТа на улице Москвина был полон зрителями. Это и понятно: ведь за последние 15 лет в Москве не появилось ни одного молодого студийного коллектива.

При МХАТе студия молодых актеров просуществовала всего несколько месяцев - до третьей премьеры, которой была пьеса Э. де Филиппо "Никто" (здесь Табаков исполнил сразу три роли: богатого американского туриста, уличного продавца напитков и фельдшера). Этот спектакль и переполнил чашу терпения стариков из МХАТа. Студийцев уличили в "левачестве", попрании традиций, и новый коллектив вынужден был отпочковаться и уйти в свободное плавание. После четырех лет скитаний по разным углам театр "Современник" наконец получил собственное здание на площади Маяковского.

Каким был наш герой в 50-е годы? Вот что вспоминает его коллега по театру И. Кваша: "Табаков и в те годы любил поесть. О, это была не любовь, а настоящая страсть... Он ведь всегда делал запасы. Даже когда у него не было квартиры и он снимал комнату. И мы, вечно голодные, совершали на них налеты. Происходило это так: мы входили к нему в комнату. 2 - 3 человека его держали, и кто-нибудь искал запасы под шкафом, за шкафом. Находили. Доставали. Вскрывали на его глазах. И все это сжиралось на его глазах. Он орал на нас (это же страшно, когда отнимают любимое). Только после этого его отпускали. У него всегда были вкусные компоты и консервы.

А однажды на гастролях Ефремов заболел. Ему прислали мед с лимоном и что-то там еще вкусное. А так как Ефремов встать не мог, то каждый день Табаков приходил к нему в комнату, вскрывал шкаф и на глазах больного начинал есть это "целебное". Олег кричал: "Уйди, оставь, это мне мама прислала", а Лелик (так мы его называли), чавкая и смакуя, съедал несколько ложечек и уходил. Потом приходил на следующий день.

Надо сказать, что у него были термины, главный из которых - еда качественная и некачественная. Бывало спросишь: "Лелик, качественная еда в этом ресторане?" В точности ответа можно было не сомневаться".