Олег Верстовский — охотник за призраками (СИ)

Он быстро выхватил из кармана нож, поигрывая им, сделал резкий выпад. Я резво отшатнулся, но длинное лезвие вспороло рукав на уровне плеча. Обожгла резкая боль. Он вновь замахнулся, целясь мне в горло, но согнув руку, я с силой вмазал локтем по его физиономии, нанеся второй удар по его руке, лёгким движением выхватил нож из ослабевших пальцев разбушевавшегося мерзавца. Скрутив ему запястье, я заставил его жалобно взвизгнуть от боли, как маленькую собачонку, которой прищемили хвост, и рухнуть на землю. Я не мог вспомнить, где научился этому опасному приёму, но сейчас мне это здорово помогло.

Тяжело дыша, Сапрыкин приподнялся. Пронзая меня свирепым взором, прошипел:

— Ублюдок, я тебе это припомню.

Мои губы непроизвольно скривила саркастическая усмешка. Перед мысленным взором вспыхнула картина, как меня в узком, тесном помещении зажали трое отморозков. Мне тогда повезло, только у одного из них был нож, который я смог чудом выбить. Остальные пытались напасть на меня с голыми руками, за что поплатились выбитыми зубами. Где со мной это произошло? Я не мог отчётливо вспомнить.

Может быть, в моем взгляде отразились мои чувства, но парень, захлопав по-детски глазами, съёжился, стал, будто меньше ростом, отвёл глаза.

— Что тут случилось? — услышал я, наконец, ленивый голос одного из охранников, Василия Кузнецова, здоровенного амбала по прозвищу «Кузнец».

— Парни подрались, — объяснил я. — А у Сапрыкина был нож, — я продемонстрировал массивный клинок — Какого черта вы так долго возились?

— Мы разберёмся, Сергей Александрович, разберёмся. Не беспокойтесь, — бросил второй охранник, поменьше ростом «Кузнеца», но такой же мощный, широкоплечий, осторожно забирая у меня нож. — У вас кровь на рукаве. Вы ранены?

Он обежал меня глазами, губы тронула ухмылка, не поворачивая головы, он метнул напарнику быстрый взгляд, в котором явно читалась мысль: «глянь-ка, а этот парень выжил».

Они повели Сапрыкина в здание, а у меня завопил в кармане мобильник так, что я передёрнулся.

— Я слушаю, — буркнул я.

— Олег! Я проверил твои эти «витамины»! Ты не представляешь, что я там нашёл! — услышал я радостный вопль. — Это песня! Приезжай покажу. Ты никогда такого не видел!

— Ну, уж прям, — недоверчиво проворчал я. — Давай колись сейчас.

— Нет-нет. Ты должен сам увидеть, это не телефонный разговор.

— Зараза ты Шурка, ты ж знаешь, что я занят. Давай в общих чертах.

Он начал сыпать терминами, что мгновенно привело меня в состояние холодного бешенства. Это выглядело, как форменное издевательство. Хотя я окончил лишь факультет журналистики МГУ, в химии разбираюсь неплохо, но все равно до Шурки, или Александра Бутурлина, мне не дотянуться никогда. Он мой эксперт-консультант, мы дружим с первого класса, я часто использую в корыстных целях наши отношения. Но Шурка не обижается.

— Ну чего понял? — поинтересовался он, закончив длинную тираду, от которой в моей голове осталось два слова: «препарат» и «капсула». Мне сильно захотелось дать Шурке в морду. Настроение после драки с Сапрыкиным было ни к черту.

— Ни хрена не понял, — буркнул я. — И ты прекрасно знаешь. Ты сейчас просто издевался.

В трубке повисла пауза, потом он осторожно спросил:

— Ты обиделся? Слушай, но это действительно интересно. Если вкратце, то это не наркотик, это средство с очень сложной химической структурой. Воздействует на весь организм…

— На мозги? Средство манипуляции сознанием?

— Я бы так не сказал. Это нечто иное, Олег. Приезжай, я тебе не смогу на пальцах объяснить, — добавил он миролюбиво. — И мы решим, идти с этим в полицию или нет. Я бы пошёл.

— Это незаконно? Психотропное оружие?

— Да что ты заладил! — воскликнул он в сердцах. — Банально мыслишь, Олег! На тебя не похоже! Тут совсем не в этом дело! Эти самые «витамины», которые дают детям, на самом деле синтетическое средство…

— Э, ты куда-то пропал! — заорал я недовольно, услышав в динамике шипение. — Эй, Шурка. Тебя ни хрена не слышно!

Мерзкий аппарат вырубился. Я потряс им, вновь набрал номер Шурки. В ответ послышались долгие гудки. Сунув бесполезный мобильник в карман, больше разозлённый, чем расстроенный я прошагал до здания, прошёл по коридору, остановившись около кабинета нашего врача. Постучался и вошёл.

За столом сидела молодая женщина в подчёркивающем стройную фигуру коротком халате. Что-то быстро писала в журнале, пару раз поправив локон, выбившийся из идеально уложенных в модную причёску густых каштановых волос, окрашенных солнечными лучами, бьющими из открытого окна, в оттенок начищенной меди.

— Сергей Александрович, входите, — произнесла она бархатным голосом, оторвавшись от журнала. — Снимите рубашку, я вам сделаю перевязку.

— Само заживёт, — бросил я, присаживаясь рядом. — Я хотел узнать насчёт Коли Харитонова. Мне кажется, парня надо на наркотики проверить. Он не адекватен.

Она смерила меня насмешливым взглядом ясных с отливом лазури серых глаз, и повторила мягко, не обращая внимания на мои слова:

— Серёжа, не стесняйтесь, мне надо посмотреть вашу рану. Это не будет больно.