Олег Вещий – Орвар-Одд. Путь восхождения

«Херрауд преемник Аскольда. И обосновывать нужно как раз отсутствие между ними родства. То, что Херрауд отдал своего сына в заложники венграм, – не более чем предположение. Сыновей у него могло вообще не быть, а была только дочь».

С другой стороны, возражал Д. Гаврилов, мог ли в Киеве княжить в последующие годы деятель, который, в отличие от окрестных князей, не расплатился с венграми ничем, тогда как они все отдали в заложники сыновей?

Такое, впрочем, тоже вероятно, если Киев после разгрома 882 года утратил статус столицы «рутенского союза».

Одним словом, мы переломали немало копий, прежде чем пришли к общему мнению, поскольку вопрос поначалу оказался не столь простым и однозначно решаемым.

К слову, Одд-Олег вернёт Киеву его значимость, когда сменит Херрауда на престоле, объявив Киев матерью (метрополией) городов русских. Этим он недвусмысленно подаёт знак и смертным и бессмертным, что им восстановлен Центр, а вместе с тем грядёт и его идеальное правление. Владение Священным центром как подтверждение обоснованных претензий на власть имеет с мифологической точки зрения космогоническую природу (Гаврилов, Ермаков, 2016, с. 83–86).

Об имени Херрауд, заменившем подлинное Ингвар/Игорь

Асмунд появляется в летописи под своим собственным именем – Асмуд. Но имя Херрауд не имеет скандинавской этимологии. Перед нами типичный пример передачи в сагах имён иноземцев. Два славянских имени у одного князя? Явный перебор.

Конечно, имя Херрауд встречается кроме «Саги об Одде Стреле» и в других скандинавских сагах. Например, «Bósa saga ok Herrauðs». (Кстати, любопытно, что в «Саге о Боси и Херрауде» тоже неоднократно фигурирует Харек, король-оборотень, правящий Бьярманландом[11] – страной, через которую течёт Северная Двина, причём он с Херраудом по ходу действия пересекается.) Также имя Херрауд обнаруживается в совершенно сказочной «Саге об Эгиле Одноруком и Асмунде Убийце берсерков» («Egils saga einhenda ok Ásmundar berserkjabana»), причём здесь он действует как соратник и побратим Асмунда, а сам является сыном короля Гунналанда (вар.: Татарии) Родиана.

На самом деле передача имени в списках и публикациях «Саги об Одде Стреле» разная. И в начале работы мы привели другой вариант – Geirrøðr/Гейррёд. Имя это явно скандинавское (Петерсон, Балобанова, 1996).

Гораздо интереснее иное. Спустя века «скандинавское» имя забывается, а в другой саге встречается уже калька со славянского Игорь, то есть Ингвар. На это упоминание добрых 17 лет назад обратил внимание один из соавторов данной работы:

«“Сага о Стурлауге Трудолюбивом”[12] сообщает, что к дочери Ингвара, конунга в Гардах посватался викинг Франмар. Потерпев неудачу, Франмар уезжает в Швецию и через некоторое время возвращается в Гардарики вместе с ярлом Стурлаугом:

“Снарядил он (Стурлауг) 300 кораблей, хорошо оснащённых во всех отношениях. Затем они держат курс на Гардарики с большой пышностью и в добром настроении. Когда они прибыли в страну, пошли они по земле, совершая грабежи, сжигая и паля везде, куда бы они ни шли по стране. Убивают скот и людей. И так продолжалось уже некоторое время, когда они узнают о сборе войск. Когда Снэкол и Хвитсерк узнают об этом, готовятся они к поединку. Как только они встретились, завязалась тяжелейшая битва, и одна сторона атаковала другую. Стурлауг, как обычно, вышел, не прикрывшись доспехами. Побратимы сражались с большой доблестью и смелостью. Битва продолжалась три дня с большими потерями людей. В этой битве пал от руки Стурлауга конунг Ингвар и Снэкол[13], а Хвитсерк со многими своими людьми спасся бегством. Стурлауг велит поднять щит мира и идёт к Алдегьюборгу со всем войском. И в их войске были радость и веселье. Весь город был в их власти, а также все люди в городе”.

Сага полна фантазий и домыслов. В частности, в ней утверждается, что Франмар стал конунгом в Гардарики. Но в то же время период действия саги совпадает с правлением Харальда Прекрасноволосого в Норвегии, то есть с первой половиной X века. В Ингваре нетрудно узнать Игоря, правившего на Руси как раз в это время, чьё имя греческие источники передают как “Ингорь”.

Учитывая фантастические подробности, данными саги можно было бы пренебречь, но в нашем распоряжении есть ещё один источник. О гибели Игоря сообщает Лев Диакон. Вот как, по его словам, Игоря убили германцы:

“Полагаю, что ты (Святослав) не забыл о поражении отца твоего Ингоря, который, призрев клятвенный договор, приплыл к столице нашей с огромным войском на 10 тысячах судов, а к Киммерийскому Боспору прибыл едва лишь с десятком лодок, сам став вестником своей беды. Не упоминаю я уж о его жалкой судьбе, когда, отправившись в поход на германцев, он был взят ими в плен, привязан к стволам деревьев и разорван надвое” (История, VI, 10).