Оленьи сказки

Сердце часто стучало. Она замерла, боясь шелохнуться, и зажмурилась. Скрип повторился, и Олененок впилась пальцами в ладони. На мгновение все затихло, и вдруг за дверью кто-то громко кашлянул. Не помня себя от страха, она бросилась под стол.

Хриплый кашель раздался снова, и тяжелый кулак трижды ударил в дверь. Олененок прижала колени к груди и старалась не дышать. Гость должен был уйти, решив, что никого нет дома. Нужно было только чуть-чуть подождать.

– Рута, где ты там? Я же вижу свет в окне.

Олененок с ужасом посмотрела на свечу. Рута оставила ее, потому что могла вернуться уже затемно, а зажигать огонь было слишком опасным. И теперь эта свеча подписала ей смертный приговор.

– Рута, я принес сапоги, мне совсем не нравится с ними таскаться. А за встречу с Азуоласом ты просто обязана накормить меня как следует.

Сапоги. Больше Олененок не услышала ничего. Она так давно ждала их и теперь была как никогда близка к цели. Противоречивые чувства разрывали ее. Кашель и тяжесть шагов пугали, но голос был… обыкновенным. Совсем не таким, как у чудовищ из сказки. Олененок медленно вылезла из-под стола и нахмурилась.

– Рута, черт побери, тут вообще-то холодно.

Она осторожно подошла к окну и посмотрела на улицу: самого человека разглядеть она не могла, но в руке он держал сапожки. Красные, вышитые золотистыми цветами, с небольшим каблуком, который мог так смешно цокать по льду. Олененок едва сдержалась, чтобы не запищать от восторга. Они нужны были ей. Здесь и сейчас.

– З-здравствуйте, – прошептала Олененок.

– Рута? – Голос за дверью теперь звучал удивленно.

– Нет, я не Рута, но эти сапоги, они мне. Вы не могли бы их отдать?

– Не Рута? Но кто?

– Э-это секрет. – Олененок уже пожалела о том, что связалась со странным гостем. Она никак не ожидала, что он будет задавать столько вопросов. Но теперь пути назад не было.

– Хорошо, Секрет, пожалуй, я могу отдать тебе твои сапоги. Ты не откроешь мне дверь?

Олененок задумчиво почесала затылок: Рута не разрешала открывать дверь кому попало, но ведь здесь был особенный случай.

– Подождите минутку.

Она прошлась по комнате. Нарушать прямой запрет не хотелось, но и отказываться от сапог тоже. Олененок сверлила дверь взглядом. И почему она не могла открыться сама? Тогда она не ослушалась бы Руту и все равно получила бы свое. Внезапно ей в голову пришла идея, и она вприпрыжку бросилась к двери.

– Я не могу открыть, но вы можете! Рута хранит второй ключ под ступеньками, слева.

Олененок дрожала в предвкушении и облизывала губы – так ее взволновала собственная хитрость. На всякий случай она отошла на несколько шагов назад и встала за спинку стула. Отсюда она смогла бы сразу же разглядеть гостя и, если что, защитить себя: за печкой лежали веники для бани и большая кочерга.

Она неотрывно смотрела на дверь и все равно вздрогнула, крепко вцепившись ладонями в спинку стула, когда та отворилась. На пороге стоял господин: высокий, наверняка он оказался бы выше Руты, широкоплечий и… старый. Олененок, услышав голос, подумала, что перед ней друг Руты, но никак не старик. Но сейчас она смотрела на длинную бороду и лохматые коричневые волосы, выбивавшиеся из-под капюшона, и не могла даже представить, сколько лет нежданному гостю.

– Ну здравствуй, Секрет, – улыбнулся он и сразу же стал выглядеть моложе. – Я Йонас.

Олененок застенчиво опустила голову.

– Не бойся меня, я друг Руты. Вот, держи, это твои сапоги. – Он поставил их на стол и подвинул в ее сторону.

Олененку это понравилось: она не была готова подойти ближе, и Йонас это почувствовал.

– Я могу посидеть немного или мне лучше уйти?

– Останьтесь, я вас накормлю.

Внезапно Олененок почувствовала себя очень важной. Она никогда прежде не принимала гостей: Рута боялась, что из-за этого могут быть проблемы. Но сейчас Олененок сама была хозяйкой в доме и не угостить Йонаса обедом просто не могла.

– Спасибо. – Он учтиво поклонился, и Олененок улыбнулась, заправив за ухо прядь волос.

Пока Йонас вешал плащ у двери, она подошла к котелку. К счастью, тот был еще теплым, ведь топить печь она не умела. И еще она не помнила, как именно Рута доставала горшки и котелки из печи. У нее была специальная палка, название которой Олененок никак не могла запомнить.

Она поднесла руку к котелку: он не обжигал кожу, так что она вполне могла бы достать его руками. Олененок обняла его и потащила на себя, но стоило ему оторваться от дна печи, как он всей тяжестью навалился на руки, и она потеряла равновесие.

Олененок вскрикнула. Золотистый суп струйками побежал по полу.

– Ты в порядке? – Йонас неожиданно оказался рядом.

– Н-нет. – Олененок едва держалась, чтобы не расплакаться. – Рута будет ругаться, она не разрешала мне его трогать, а я… – Она всхлипнула. – Я все испортила.

– Плохо дело, но я знаю, как тебе помочь.

– Правда? – Сквозь набежавшие слезы она взглянула на Йонаса: он стоял перед ней на корточках и смотрел так добродушно.

– Правда. Давай скажем, что это я его разлил? Ведь мне Рута не запрещала его трогать, значит, с меня и спрос меньше, верно?