Оленьи сказки

Широкоплечий и высокий, Кестутис и сам выглядел безмерно красивым. Увидев его первый раз, Рута невольно залюбовалась сильными руками и плечами. Так мог бы выглядеть бог охоты, если бы бывал в лесу.

– Ты же знаешь, тебе я всегда рада. – Рута откинула за спину тугую косу.

Кестутис по-хозяйски прошел в дом и осмотрелся.

– Пахнет вкусно, но, честно говоря, не смогу остаться на обед.

Он подошел ближе и прижал Руту к большому столу. От него веяло лесом, легкой горечью полыни и терпким перцем, на груди висел коготь медведя в кожаном мешочке – его сшила Рута в честь первой охоты Кестутиса на медведя. Охотник подхватил ее за ягодицы и посадил на поверхность из светлого дерева.

– Я так люблю твою родинку на ключице.

Рута почувствовала горячее дыхание на шее и прижалась ближе, обхватив охотника ногами. Они не виделись давно, слишком давно. Кестутис с жадностью оставлял рваные поцелуи на шее и оглаживал бедра.

Дыхание участилось, когда он коснулся губами кожи за ухом. Рута покрылась мурашками и впилась ладонями в стол.

– П-подожди. – Внезапная мысль развеяла туманящее разум возбуждение.

– Что-то не так?

Кестутис отстранился и заглянул в глаза. Рута прикусила губу. Ей нравилось, когда он смотрел вот так: слегка прищурившись, хищно, как голодный зверь, готовый взять свое. Тем сложнее было ему отказать.

– Я, понимаешь, не могу. Ты же знаешь, у женщин бывает. – Она беспомощно улыбнулась.

Он криво усмехнулся и разгладил измятую рубашку.

– Да, я понимаю. Теперь мне нужно приходить в другое время?

– Нет… То есть да. У меня сейчас очень много дел, и я точно не знаю. – Рута опустила глаза, она не умела врать сама и не терпела, когда лгал кто-то другой.

– Хорошо, я понял тебя. – Голос Кестутиса прозвучал холодно и отстраненно.

Внутри у Руты все сжалось, но ведь она поступила правильно?

Охотник ушел и, резко хлопнув дверью, впустил в дом осенний воздух. Рута разочарованно вздохнула. Олененок приносила в ее дом много радости, но у всего есть цена. Она задумчиво принялась за зелень для супа.

– Рута, кто это был? – Острое лицо олененка так внезапно возникло перед ней, что она вздрогнула.

– О… один мой знакомый.

– А во что вы с ним играли? – Олененок склонила голову. – Он проиграл, да, такой недовольный ушел?

– Можно и так сказать. – Рута потрепала ее по волосам. – А теперь пора есть, суп уже готов.

– Суп? – Олененок села за стол и закусила губу. – Ну хорошо.

Рута удивилась: обычно ее было не так просто уговорить съесть горячее, она стремилась как можно скорее добраться до хлеба или сладкого. Но наблюдать за такими изменениями было приятно.

– Тут много моркови, как ты любишь.

Рута обернулась с тарелкой в руках. Олененок сидела все в той же позе и совершенно честными глазами смотрела прямо на нее. Выдавали ее только лиловые от черничной начинки губы. Рута прищурилась.

– Знаешь, я подумала, что сегодня не буду угощать тебя пирогом. Тебе едва ли понравится.

– Нет, понравится, я очень люблю чернику! – Олененок подалась вперед, защищая свое право на сладкое.

– Но откуда ты знаешь, что он с черникой?

Олененок замерла и растерянно пробежалась взглядом по комнате. Она пыталась придумать ответ – Рута видела это по небольшой складке над правой бровью, которая всегда появлялась, когда девушка серьезно задумывалась и хмурилась.

– Можешь даже не стараться, я вижу твои губы, сладкоежка. И если ты не хочешь, чтобы в этом доме больше никогда не было пирогов, – ешь суп. И не пытайся меня обманывать.

Олененок недовольно промычала что-то и уткнулась в тарелку.

Рута не сердилась на нее, никогда не сердилась. Олененок могла быть наивной, капризной или упрямой, но ее искренность и непосредственность сполна покрывали это. Она дулась иногда, но стоило новой идее захватить ее сознание, как она забывала обо всех обидах.

После обеда Олененок отпросилась погулять. Рута не без опаски отпускала ее, но и держать взаперти не могла. Она любила бегать, а любые попытки ограничивать ее приводили к разгрому в доме. Она исследовала все вокруг: проверяла, вмещается ли она в сундуки, изучала погреб, пересматривала книжные полки и шкафы и никогда не возвращала вещи на места.

Рута села в большое кресло и убрала со лба прилипшие пряди. Порой она думала о том, что хорошо было бы иметь помощницу, вместе они бы скорее справлялись с делами, да и в доме всегда ждали бы затопленная печь и готовый обед. Но вместо этого у нее появилась Олененок, и забот стало только больше.

Впрочем, это ее не расстраивало. В конце осени, когда лес уже не требовал так много внимания, у Руты появлялось свободное время. Обычно она плела корзины на продажу. Этому ее научила жена бывшего лесника. Долгая и кропотливая, работа приносила доход и не давала заскучать.

В этом году Рута уже успела набрать ивовых прутьев, но с Олененком никак не могла добраться до них. Приближалась зима, а у Олененка совсем не было теплой одежды, и если жилет и пару рукавиц Рута легко могла связать ей сама, то достать сапоги оказалось непросто.