Оленья кавалерия или смерть от кота своего…

Войско Афанасия Петрова смогло привезти через тундру лишь одну пушку, но без «чинённых ядер», наполненных порохом разрывных снарядов. По приказу Петра I эти высокотехнологичные для того времени боеприпасы, вместе с ручными гранатами, были направлены для войны с коряками, но из-за огромных расстояний их не успели доставить в Анадырский острог к началу похода.

Поэтому вместо штурма русское войско занялось планомерной осадой. Чтобы надёжно блокировать «Большой Посад» и обезопасить себя от вылазок «немирных коряков», бойцы Афанасия Петрова соорудили вокруг свои укрепления и приступили к осадным работам. «И было у нас около в восьми местах острожки дерновыя, лесом обложены, для стрельбы и караулу. И делали щиты на санках оленьих, 16 щитов, да щит у пушки был, все с бойницами…» – вспоминал позднее «сын боярский» Иван Львов, участник осады.

Больше месяца, до апреля 1714 года, осаждающие рубили и собирали в окрестностях кустарник и траву. В почти безлесной, ещё покрытой снегом тундре это было непростым занятием. Собранное вязали в снопы, из которых делали вал вдоль стены «Большого Посада». Работы вели, прикрываясь от корякских стрел поставленными на сани большим щитами, плетёными из прутьев и обтянутыми оленьими шкурами.

Вскоре вдоль обращенной к суше стены «Большого Острога» возник второй вал из травы и веток, высотой до 4 метров и шириной 6 метров. Постоянно перебрасывая вязанки хвороста через вершину этого вала, осаждающие постепенно придвигали его к укреплениям «Большого Острога». По замыслу Афанасия Петрова движущийся вал собирались приблизить вплотную к стенам и поджечь.

Однако, 20 апреля 1714 года, когда между стенами острога и валом из снопов оставалось не более 20 метров, осаждённые коряки неожиданно контратаковали. При помощи мешков, наполненных высушенной травой, пропитанной смесью тюленьего жира и трофейного пороха, они сумели поджечь сырой хворост русского вала. Когда окрестности окутал дым тлеющих веток, несколько корякских воинов с ружьями неожиданно приблизились к единственной русской пушке и застрелили пушкаря.

Приготовления Афанасия Петрова к решительному штурму оказались сорваны. Но русское войско не ушло – перекрыв все выходы из «Большого Посада», оно осталось ждать, когда у осаждённых закончатся вода и пища. Дело в том, что окрестные кочевые коряки не поддержали своих оседлых родичей. Увидев большое русское войско, они предпочли откупиться оленями. Поэтому бойцы Афанасия Петрова избежали голода даже через несколько месяцев, проведённых в тундре у стен «Большого Посада». Тогда как осаждённые к лету 1714 года оказались в безвыходном положении.

Выходов не было в прямом смысле слова. Русские не только создали вокруг «Большого Посада» свои деревоземляные укрепления, но и устроили настоящую сигнализацию, которая не позволяла осаждённым делать вылазки даже ночью. По приказу Афанасия Петрова обыскали всё побережье на много дней пути к северу и югу от «Большого Посада», во всех найденных стойбищах и хижинах рыбаков забрали все сети. Одновременно у всех окрестных кочевников собрали все оленьи колокольчики, которые традиционно подвешивали на шеи ездовых оленей и вожаков оленьих табунов.

Эти металлические колокольчики-бубенцы появились к востоку от реки Лены всего несколько десятилетий назад. Их завезли русские купцы, породив у северных оленеводов повальную моду на эту новинку. В обмен на нехитрую погремушку аборигены не только охотно отдавали драгоценные меха – всего за один колокольчик можно было приобрести рабыню или выкупить пленника.

Рыбацкие сети и оленьи колокольчики стали неожиданным и эффективным оружием против «Большого Посада». Записанное уже в XX веке корякское предание так рассказывает об этом: «После этого русские обставили крепость сетями и навесили на них колокольчики. Все лето держали в осаде. Выйти из крепости коряки никуда не могли, так как кругом стояли сети. Едва кто-нибудь прикасался к сетям, начинали звонить колокольчики и, таким образом, давали знать осаждавшим…»

«Виктория» у «Бобрового моря»

Летом 1714 года далеко на Западе шла большая война России со шведами, войска Петра I шагали по Финляндии и Польше, а сам царь в Петербурге только что основал «Кунсткамеру», первый русский музей. Одновременно далеко-далеко на Востоке, у холодных берегов моря, которое русские тогда еще не назвали Беринговым, а именовали просто «Бобровым», шла совсем другая, забытая ныне война.

К лету положение осаждённых в «Большом Посаде» стало ужасным. Закончилась не только пища, почти не было воды. Осаждённые собирали дождевую влагу и постоянно теряли людей в ночных вылазках к окрестным ручьям – сеть с колокольчиками работала… Однако, и положение русских было далеко не безоблачным. Огромное по местным меркам войско в тысячу с лишним бойцов доело своих оленей и растратило в стычках с коряками почти весь порох.

Вопрос о победе стал простым – кто не выдержит первым. Либо коряки от голода сдадутся, либо русские от голода уйдут.