Оленька

Почти сразу после начала нового семестра в комнату Ольки заселили соседей. Девочки были серьёзными четверокурсницами. Олька нашла с ними общий язык, вдруг почувствовала себя взрослой. И стало так скучно…

Пора замыслить новую шалость. Оля начала сближаться со своими одногруппницами ещё теснее, особенно тесный контакт был с Таней и Валей. Теперь Оле было интересно словить рыбу покрупнее и позабавляться с более эмоционально устойчивыми людьми. Только вот ни подходящего случая, ни идей для девочек не представлялось.

Оставался Дима.

Теперь их идиллия была нарушена

Теперь все как у всех. Олина комната занята, а Паша начал подозревать, что Олька что-то наговорила Соëлме и строго-настрого запретил Диме приводить её в комнату. С Димой он почти не разговаривал и даже на парах стал сидеть с другим парнем.

Оставалась его работа. Однажды Олька решила пойти ва банк. Пара лежала на задрипаном диванчике в Диминой каморке после очередного трепетного проявления любви.

Дима уже совсем расслабился. Все идет как надо. Есть девушка, есть работа. На следующий год он планировал работу посерьезнее, может в ночной клуб в охрану или что-то такое. Ну посерьезнее по деньгам. Может даже вовсе перейти на заочку. Продать дом, купить квартиру в городе, может одобрят какой-то кредит… Ему вот-вот восемнадцать. А может, вообще накопить и уехать отсюда?..

Вдруг как гром среди ясного неба олины слова вывели его из раздумий.

— Дима… Я должна тебе признаться.

— Ээ…в чём?

— Я на самом деле не такой человек, как кажется. Я впервые это говорю кому-то другому. Но я опасный человек. Общаться со мной опасно.

— Что ты говоришь? Оля, почему ты опасна?

— Все о чём говорил Саня-правда. Ну в деревне. Я действительно заигрывала с Вовой, старалась с ним заговорить. Я сказала Пете, что Вова ко мне приставал. Да, он ко мне пытался приставать, это было, но потому что я все время искала предлог, чтобы с ним общаться, быть рядом.

Дима сел на кровати. Мозг его просто кипел.

— Этого не может быть, ты не…

Дима взялся за голову. Давление прилило к вискам и кровь начала жадно пульсировать.

— Дима. Мне нравится наблюдать за тем как страдают люди. Это моя… особенность. Я многое делаю специально. Соёлма-моя работа.

— Ты ей что-то сказала? Говори! — вдруг заорал Дима.

— Ну… я настраивала группу против неё. С ней перестали общаться. Потом я сама отдалилась. Потом мы свели их с Пашей. А потом…

— Ты наговорила ей что-то про Пашу… Дима как рыба зачерпнул воздух ртом. С этим глотком воздуха он словно надеялся развеять это ужасное наваждение. А воздуха как раз не хватило.

— Ну типа того. И лучше… — Оля продвинулась ближе к Диме и начала покрывать горячими поцелуями его грудь. — Лучше… Она медленно спустилась чуть ниже и добралась до одного из Диминых сосков, несколько раз обвела его языком и прикусила после чего из уст Димы вырвался короткий стон — Лучше тебе бросить меня.

Оля спускалась все ниже и самозабвенно целовала Димин низ живота. Когда рука начала ласкать уже приготовившийся к новым победам член, Оля последний раз подняла голову:

— Только…сможешь ли ты?

Олька и вправду сошла с ума. У Димы от неожиданности, усталости последних дней, и небывалого удовольствия окутавшего все тело, мысли совершенно спутались. Но останавливать такое не хотелось.

Раньше Олька снисходила до минета всего пару раз. Диме было стыдно просить такую чистую девочку, такую непорочную и светлую о чем то пошлом. Дима боялся её обидеть. Когда он все же насмелился, слова едва сорвались с языка, а Олька вела себя так, будто это было впервые. Она совершала совсем не умелые движения. Всё выглядело так, словно она старается для любимого, а делать это совсем неприятно. Дима остановил действо, ему стало жаль любимую. “Ну, ну хватит. Прости меня.” А после этого долго целовал Ольку и гладил по голове.

Второй раз Олька была чуточку смелее, но до логического завершения Диму не довела и попросила перейти к обычному сексу. Больше Дима не решался тревожить любимую.

А сегодня её язык сделался заводным. Лёгкими движениями он то ласкал головку, доводя Диму до безумия, то извилистыми движениями спускался вниз, а то и вовсе легонько щекотал яички. Губы сделались властными и жадными. Они то с силой засасывали плоть, то тесным кольцом сжимались вокруг и медленно сползали к самому основанию. Олька то жадно набрасывалась и почти заглатывала член целиком, то слегка терлась об него губами. Видно было, что процесс доставляет ей удовольствие, потому что она была бесконечно расслабленной и стонала от удовольствия.

Дима стонал не меньше, стучал кулаками по дивану и даже немного метался по подушке. Когда процесс наконец подошёл к завершению Олька проглотила всё до капельки, облизнулась и с довольным лицом предстала перед Димой, стоя над ним на руках.

— Захочешь ли ты меня бросить…? А?

Дима не знал что сказать.

— А надо бросить…