Олесь Бузина. Расстрелянная правда

Чехов, родившийся в Таганроге, который до революции принадлежал Екатеринославской губернии, всегда считал себя «хохлом». Фамилия его деда была Чех. И даже во всеимперской переписи 1897 года о своей национальности Антон Палыч написал: «малоросс». Как всякий настоящий малоросс свои произведения он писал на чистейшем русском языке. Причем невероятно медленно и лениво. «Я медлитель по натуре (я хохол) и пишу туго», – признался он в одном из писем. Написанное читал малороссийским крестьянам с Полтавщины, где, как и в Ялте, любил отдыхать от литературных трудов. Те все понимали – без переводчика. «Заплакали хохлы, и я заплакал с ними», – писал Чехов Горькому после того, как прочитал полтавским селянам свой рассказ «В овраге».

Правда, «Даму с собачкой» Антон Павлович предкам колхозников не читал. Это был первый в русской литературе рассказ о так называемом «курортном романе». Мужики такой разврат не поняли бы. Ведь даже Лев Толстой, ознакомившись с «Дамой», заметил, что ее интеллигентные герои – «почти животные». Но, по-моему, на курорте все люди отчасти возвращаются в животное состояние. Тут прав не Лев Толстой, а все-таки Чехов.

Чашка кофе – 6 грн. За счет ежегодного наплыва таких «животных» Ялта до сих пор и процветает. Жилье тебе предлагают уже на автовокзале. В мае комнату можно снять даже за 80 гривен в сутки. Нормальная квартира у моря стоит от 250 до 400 гривен. Уже в конце апреля все красят, моют и ремонтируют. За отдыхающего держатся. Он – кормилец и поилец.

Перед поездкой в Крым меня отпугивали: «В Ялте безумные цены! Вас там ограбят! Оберут до нитки! Езжайте лучше сразу в Турцию!» Любят у нас все-таки драматизировать ситуацию. Цены оказались ниже киевских. Чашка хорошего кофе в кафе, расположенном в центре, стоила всего 6 гривен. Отличный эклер – 5.50. В Киеве все это нужно умножать вдвое. Как минимум. (А сегодня на сколько, если тогда доллар стоил 8 гривен, а сегодня – 22 гривны? – А.Б.)

Кроме дорогих магазинов, в Ялте есть самые обычные базары, ничем не отличающиеся от подобных центров торговли по всей Украине. Отдыхающий без претензий купит тут то же китайское барахло, что и на Троещине – тапки, плавки, футболки, батарейки и хот-дог, чтобы не умереть с голоду.

Многие старинные дома Ялты до сих пор сохранили дореволюционную красоту. Еще в начале XIX века никакого города тут не было. Только несколько рыбачьих домиков. Само слово «Ялта» по-гречески означает «берег». Городом Ялту объявил в 1837 году император Николай I. Тогда в нем было 30 дворов с населением в 224 человека и единственная улица – Елизаветинская. Как утверждает «Путеводитель по Крыму» 1914 года: «Первый обратил внимание на выдающиеся климатические условия Южного берега Боткин. По его совету, императрица Мария Александровна с 1866 года стала проводить осенние месяцы в Ливадии. С этого года Ялта начала быстро расти. Супруг Марии Александровны, Александр II, тогда же повелел, «чтобы предпринимаемые в Ялте постройки возводились по благообразным фасадам и планам».

Остатки имперской роскоши времен Чехова приятно поражают и сегодня. Даже местное отделение «Сбербанка» расположено в доме, где, если заменить вывеску, можно сразу снимать кино о событиях столетней давности. Прогуливаясь вечером по улочкам, я вышел к роскошной вилле, сплошь украшенной затейливой резьбой. Тут страдала за народ выдающаяся украинская поэтесса Леся Украинка. Папино жалование судьи и бабушкино поместье на Полтавщине позволяло им с мамой страдать со всеми возможными удобствами. И не только в Ялте. В Вене они страдали. В Берлине. В Сан-Ремо. Очень уж тяжело жилось первым «украинским феминисткам» под гнетом деспотического царского режима. Ныне так не страдают. Изменились экономические предпосылки. И вообще – мировой кризис. Виллу, наподобие той, где мучилась на курорте Леся, теперь меньше, чем за 5000 долларов в месяц, не сдадут.

Я тоже решил немного пострадать за народ и снял номер в гостинице в двух шагах от набережной на улице Рузвельта. На ее фасаде сушились чьи-то штаны, которые я сфотографировал для истории, чтобы увековечить прелесть ялтинского колорита. Но в остальном отель абсолютно соответствовал своим звездам. Ковры, картины, чистый номер с двуспальной кроватью и плазменным телевизором, превосходный завтрак, бассейн и тренажерный зал. Все это ничем не отличалось от европейского уровня. А штаны в окнах сушатся даже в Неаполе. Там, кстати, с туриста до сих пор могут и фотоаппарат сорвать. Или мобильник из рук выхватить. Этим неаполитанские мальчишки промышляют – зарабатывают карманные деньги, обчищая чужие карманы.