Олеся

— Конечно, сейчас только зайчики да птички, а уже скоро нас еще больше будет! — дед накинул на себя плащ и ушел.

Я прожила у него всю зиму, мы долго и о многом с ним разговаривали. Дед не спрашивал о том кто я и откуда, а мне совсем не хотелось об этом вспоминать. Когда настала весна, я узнала, что у деда здесь еще и огород имеется, и пчелы есть.

— Деда, а ты не боишься, что кто-то на тебя нападет? — помогая ему на огороде, спросила я как-то

— Нет, не боюсь. Коль что, а защитить себя я сумею.

— а меня научите? — спохватилась я

— Хорошо, — быстро согласился дед, — но запомни одно: "Драться не хорошо, но если пришлось, то дерись достойно"

После этого разговора, мы начали заниматься каждый день. Дед учил меня всему: самообороне, стрельбы из лука. Я в начале немного побаивалась стрелять из лука, и всегда, прежде чем выстрелить, закрывала глаза

— было бы лучше, если бы ты, прежде чем выпустить стрелу открывала глаза, — скептически заметил дед и подошел ко мне, — Забудь о злости, ненависти, боли. Представь, что эта стрела вся твоя боль, ненависть, злоба. Открой глаза и смело выпусти их. — Я закрыла глаза и вспомнила все, что вызывало во мне боль и ненависть. Я представила, что все это из моей головы переместилось в стрелу, а в душе остался только покой. Я почувствовала, необыкновенный порядок и собранность. Открыв глаза, я прицелилась и выпустила стрелу. У меня перехватило дыхание, я наклонилась тяжело дыша

— Уже лучше, еще немного и ты станешь непревзойденной лучницей, — услышала я похвалу деда. Глянув на цель, я не поверила своим глазам: стрела была всего в нескольких сантиметрах от центра мишени.

Я не рассказываю подробно все, что происходило со мной в те дни, потому что ничего особенного не происходило. Я тренировалась, помогала деду по хозяйству и не замечала, как проходили дни, недели, месяцы…

Было начало осени. Древний лес покрылся позолотой. Огромный дуб, который рос у самой хижины все еще оставался зеленым. Вокруг стоял мир и покой. В тот день, когда нарушился мой покой, было очень жарко. Дед говорил, что ночью будет страшная гроза. Единственное, что осталось в моих привычках из прошлого это любовь к лесу. Я очень часто уходила вглубь леса и просто, не о чем не думая, гуляла по тропинкам древнего леса. Я как будто питалась энергией деревьев-великанов. Когда я возвращалась, у меня появлялся прилив сил. За время, проведенное в лесу, я очень изменилась. Я изменилась во всем: начиная с внешности и заканчивая силой духа. До этой трагедии я во всем опиралась на Всеволода. Он был для меня всем: опорой, защитой, любовью и семьей. Когда я в один миг всего этого лишилась, мне ничего не оставалось, как стать сильной. Я поняла, что когда не на кого опереться приходиться опираться на себя.

В тот день я как обычно пошла в лес, но дальше все было не так как обычно. Где-то вдалеке я услышала ржание лошади. Вначале я подумала, что мне послышалось, но потом звук повторился и я пошла на него. Вскоре я сквозь деревья увидела лошадь, а возле нее человека. Я понаблюдала немного и поняла, что человек не двигается. Двигаемая исключительно желанием помочь я подошла к этому и человеку. Я остановилась в нескольких шагах и замерла. Я узнала его — это был Ким. Ким, гонец моей бабушки, но что он здесь делал? Я подошла к нему почти в плотную, он был без сознания, рубаха в нескольких местах была порвана, а на щеке была небольшая рваная рана. Я опустилась перед ним на корточки и дотронулась до его щеки. У Кима был истощенный вид, наверное, он заблудился. Парень еще дышал. Я быстро вернулась в хижину и мы, с дедом закинув его на лошадь, довезли до хижины, где и расположили его на лавке в главной комнате. Хоть днем и было жарко, ночи уже были достаточно холодными, поэтому дед, прежде всего, накрыл его теплым одеялом, а уж после поручил мне обработать рану на щеке Кима. Я села возле него на стул и когда я начала вытирать запекшуюся кровь Ким открыл глаза и пробормотал

— я что уже умер?

— И не дождешься! — довольно грубо сказала я. Услышав мой голос, Ким подскочил и сел с широко открытыми глазами, — Тихо, тихо, — меня рассмешило выражение его лица, я с улыбкой продолжила вытирать его щеку, — спокойно

— Олеся? Я что схожу с ума? — ошарашено спросил Ким

— Да, это я. Ты не сходишь с ума, — успокоила его я. Я прекрасно помнила то ощущение безумия, которое охватило меня, когда я только попала в этот мир, поэтому перестала смеяться и добавила, — тебе сейчас нужен отдых. Позже поговорим, а пока на, — я встала, сняла с печи наш с дедом обед и протянула его Киму, — поешь, — гонец с жадностью набросился на еду, — только не спеши, а то еще плохо станет, — предупредила его я.

— Ты все время была здесь? — с набитым ртом спросил Ким, я с улыбкой кивнула, — а нам сказали, что ты утопилась

— Утопилась?! — ну, это уже слишком даже для меня. Я представила, как переживала бабушка. Странно, но за все это время я не разу ее не вспомнила, как впрочем, и остальных. Я жила как будто в каком-то сне, и появление Кима заставило меня очнуться, — и кто же сказал вам этот бред?