Ольф. Книга четвертая

– Э-э… да? Масик, кто же знал? – Она с минуту помолчала, что явилось событием одного ряда с Тунгусским метеоритом и зарождением жизни на Земле. – Вот так, мальчик вырос, а родная мама не заметила. Одно слово – сын своего отца. Чего встали, когда на улице такой зусман, идите ужинать, жидкое стынет.

Окно захлопнулось.

Бурно обсуждая новости, зрители потянулись по домам. Сидоров-старший, прежде чем двинуться, шепнул младшему:

– Спасибо.

Сын на миг замер, глаза расчетливо сощурились.

– Сочтемся, пап. – Сидоров-младший любовно погладил блестящий борт источника конфликта. – Надеюсь, в этой м о е й машине такого больше не повторится?

В прежнем рассказе Маша нашла «измену во спасение», что найдет в этом, который тоже об измене?

Дочитав, она подняла на меня глаза:

– Скажи что-нибудь по-одесски.

– Не умею.

– У тебя герои так разговаривают!

– То герои, а то я. Автор должен знать, о чем пишет, но ему не обязательно перевоплощаться в героя и думать или говорить как он. У героя своя жизнь, от автора требуется только достоверность. К достоверности претензии есть?

– Но нельзя придумать такой живой и сочный язык! Некоторые выражения я слышала в кино!

– Я читал рассказы Бабеля, захотелось написать нечто столь же колоритное. Большинство нужных слов взята из кино и литературы, недостающие фразы составлены из других местечковых выражений, несколько слов придуманы в соответствующем ключе. Главная героиня, Роза Марковна, могла работать, к примеру, учительницей или библиотекарем, и псевдоодессизмы, вытащенные из Маркеса и Кортасара, в ее речи смотрятся органично. Еще вставлена пара исторических фактов, и получилась история про Одессу, в которой я никогда не бывал.

– Круто. А почему тема опять про ложь во спасение?

Надо же. Когда писал, я об этом не думал. История была о женщине, привыкшей из всего извлекать выгоду, о муже-изменщике и о сынке – истинном сыне своей матери. А непредвзятый читатель увидел жертву сына, пусть и за определенные «плюшки», но спасшего родного отца и, тем самым, семью.

– Тема жертвенности и помощи ближнему неисчерпаема, – сказал я. – Сколько о ней ни говори, всегда найдется, что сказать еще.

Маша подняла бокал, где оставалась пара глотков:

– За успех и взаимопомощь!

Я поддержал.

О чем бы мы ни говорили, разговор упорно сползал на тему помощи. Наверное, это знак свыше. Сейчас или никогда. В салоне мне показали некоторые профессиональные секретики, о которых я никогда бы не догадался сам. Пусть мне открылись не все тайны профессии, но узнанного было достаточно, чтобы чувствовать себя подкованным в вопросе.

– Маша. – Я отвел глаза и прокашлялся. – Если понадобится помощь как в прошлый раз…. ну, когда с ушибленными пальцами… Обращайся. Я узнал, как это делать правильно.

– Ты и тогда сделал просто божественно. Нет-нет, я не отказываюсь. Конечно же, я согласна. Сама хотела напроситься, но не знала, как подступиться к деликатному вопросу, иногда ты такой суровый и неприступный, просто дрожь берет, и мне казалось, что при повторной просьбе пошлешь меня далеко и навсегда. А чтобы помочь в твоей вечной проблеме с финансами, я рассказала приятельницам на работе, что у моего брата невероятно легкая рука, и нашла тебе двух клиенток. Оплата, конечно, будет в разы меньше, чем если они сходят к известному специалисту, но выше, чем за твое виртуальное репетиторство. И ходить, кстати, тоже никуда не надо, к тебе сами приедут. Со второго раза плату можно поднять, достойный труд должен оплачиваться достойно. Написать, что ты согласен?

Она взяла в руки телефон и включила.

Отказаться от такого предложения?! Я кивнул. Работа в салоне у Любы-номер-два отменяется, туда больше незачем ходить, кроме как к хозяйке для снятия напряжения. Возможно, визиты к хозяйке останутся в планах, но работу вычеркиваем, она подразумевает оформление и ответственность, «сухим из воды» не выйти, когда дело дойдет до свадьбы. Утаивание – тоже ложь, и если что-то выплывет, Люба не простит. Лучший выход – не лезть туда, откуда не выбраться, просчитывать каждый шаг и не допускать ситуаций, от которых останется нечто более весомое, чем слова. Мои слова против чужих слов – итог в мою пользу, Люба поверит мне. Любить – значит, верить.

– Будешь безалкогольное вино? – спросила Маша.

– За что хочешь выпить?

– Для начала укрепим прежний тост.

– «За взаимопомощь»? Давай. И за то, чтобы у нас всегда все получалось.

Маша обернулась к выходу из ниши в центральный зал:

– Официант!