Ольга Берггольц: Смерти не было и нет. Опыт прочтения судьбы

Корнилов с его пугачевским разгулом был неприятен Либединскому как в бытовом, так и литературном плане. Но Ольга, несмотря на все размолвки, знала истинную цену таланта Корнилова и спустя несколько месяцев в письме к сестре язвительно замечает: „А Борькину книгу твой Юрочка (Либединский. – Н. Г.) зарезал зря. По глупости своей природной… Режут такой талантище, как Борис, а на страницах „Октября“ печатают архибездарнейшую поэму Уткина, прикрывая ее именем подлинно пролетарской литературы. Как люди не понимают, что это вредней и опаснее всех Борисовых книг, хотя бы лишь потому, что бездарь выдается за подлинное, что фальшивка – за настоящее искусство“.

Общая жизнь с Борисом заканчивается. Она перестает его ревновать, больше не реагирует на его загулы. В стихах из дневника она откровенно признается:

От тебя, мой друг единственный,
скоро-скоро убегу,
след мой легкий и таинственный
не заметишь на снегу.

А в автобиографии объяснила: „Я разошлась с ним просто-таки по классическим канонам – отрывал от комсомола, ввергал в мещанство, сам „разлагался“ …Разрыв с Борисом перенесла без особой травмы: была захвачена учебой и комсомольской работой в университете…“

Она предчувствует уже другую, новую жизнь. Она свободна. Дочь Иру растит мать.

…Летом 1930 года Борис уехал с киностудией „Ленфильм“ в Баку, потом в Тбилиси, а затем к родителям. Фактически это был развод, формально же они расстались только через год, когда у каждого из них уже была своя жизнь.

Но вслед он еще выкрикнет с обидой и отчаянием:

И забуду вовсе имя-отчество
той белесой, как луна, жены.

А навсегда распрощается со своей русалкой в стихотворении-воспоминании только в 1935 году.

У меня была невеста,
Белокрылая жена.
К сожаленью, неизвестно,
Где скитается она:
То ли в море, то ли в поле,
То ли в боевом дыму, —
Ничего не знаю боле
И тоскую потому.
Ты кого нашла, невеста,
Песней чистою звеня,
Задушевная, заместо
Невеселого меня?
Ты кого поцеловала
У Дуная, у Оки,
У причала, у обвала,
У обрыва, у реки?
Он какого будет роста,
Сколько лет ему весной,
Подойдет ли прямо, просто
Поздороваться со мной!
Подойдет – тогда, конечно,
Получай, дружок, зарок:
Я скажу чистосердечно,
Чтобы он тебя берёг,
Чтобы ты не знала горя,
Альпинистка – на горе,
Комсомолка – где-то в море
Или, может, в Бухаре.

Либединский и Муся: "…совпадающая со мной походка"

Юрий Либединский, откомандированный РАПП в 1928 году в Ленинград для работы, жил в гостинице "Астория", которая тогда называлась 2-й дом Советов. Его каждодневная деятельность проходила на собраниях и в разъездах. В стенограммах заседаний ЛАПП пометки: "Речь оратора прерывается. В зал входит Либединский. Все встают. Аплодисменты…"

Либединский был одним из популярных вождей пролетарской литературы. Свою первую повесть "Неделя", сделавшую его знаменитым, он посвятил Марианне Герасимовой, которую знал с юных лет. Марианна – прототип главной героини повести. "Это произведение, Мураша, писалось для тебя и во имя тебя. И те, кто будет читать его, обязаны тебе его появлением", – признавался он в одном из писем к возлюбленной. Вместе они прожили недолго, но дружба сохранилась навсегда.

Отец Марианны Анатолий Алексеевич Герасимов был участником революционного движения, писателем и журналистом, младшая сестра Валерия с двадцати лет начала писать, познакомилась с Александром Фадеевым и стала его женой.

Вдохновленная идеалами революции, Мураша Герасимова пошла работать в ОГПУ, где служила с 1923 года сначала помощником информационного отдела, а в 1931 году ее назначили начальником 5-го отделения Секретно-политического отдела. Она занималась делами советской литературно-художественной среды. Именно Герасимова вела дело тридцатисемилетнего профессора А. Ф. Лосева, который, по ее словам, попавшим в обвинительное заключение, был "идеолог наиболее реакционной (православно-монархической) и активно антисоветской части церковников и интеллигенции"[14]. В 1930 году Лосев был отправлен на десять лет на Беломорканал, где почти полностью потерял зрение, и был освобожден в 1933 году только благодаря заступничеству Екатерины Павловны Пешковой.

Пока неизвестны все дела, которые вела Герасимова, но жизнь ее сложилась трагически. Об этом еще будет рассказано.