Ольга. Часть 2

На всю свою жизнь он запомнил ту яркую, неудержимую, первобытную радость победы, высокой волной накрывшую его в этот миг. Как в замедленной сьемке, Геннадий видел самолет врага, медленно вплывающий в линии его трассеров. Два взрыва от снарядов его пушки на чужом корпусе… и споткнувшийся самолет, неуправляемой, разваливающейся на лету, безжизненной конструкцией устремившийся к поверхности земли…

Уже по прилету на аэродром, Геннадий вспомнил слова еще одного своего инструктора, Героя Советского Союза, майора Грицевца Сергея Ивановича. Перед отправкой в свои части они засиделись в ресторане, курсанты с инструкторами, отмечая успешное окончание занятий в школе повышения летного мастерства. Боевые летчики вспоминали пережитые бои, боевых товарищей, погибших и оставшихся в живых, продолжающих свою службу в других летных школах или в боевых частях. Майор провозгласил тогда немного странный тост:

— Хочу пожелать вам, молодежь, чтоб после первого сбитого вражеского самолета, вам хватило ума понять, что вы такие же салаги, как и были до того, а не герои, ухватившие за хвост птицу удачи. Меня поймут только те, кто сбивал, кто почувствовал и пережил это дурманящее, очень приятное и опасное чувство… самое сильное из всего, что я пережил в своей жизни, сильнее первой женщины… не поддавайтесь ему. Многих я видал, кому закружил голову восторг первых побед. Такие долго не живут. Пусть вам всегда хватает смелости не лезть на рожон и хватает ума не свернуть, когда надо идти до конца…

Геннадий долго думал над тем, что хотел им сказать прославленный летчик, но только сейчас ему показалось, он понял кое-что из сказанного. Поэтому пошел к своему ведущему.

— Слава, ты зачем полез вверх после промаха? Японец от меня вывернулся и сразу тебе в хвост, я чудом его снял. Повезло, что прочувствовал его маневр…

— Да я тебе, салага, японца на блюдечке выложил! Я же специально промазал, чтоб ты счет размочил, а ты… вместо бутылки коньяка учить меня вздумал! Ты полетай с мое, а тогда на старших рот открывай.

Покрасневший от обиды и незаслуженных упреков, Геннадий молча ушел под обидные смешки двух Славиных дружков, подтянувшихся к их разборке.

Даже потеря четырех товарищей не испортила выжившим чувство победы, ведь они сбили восьмерых. Молодость не верит в смерть, особенно если не столкнулась с ней глаза в глаза, а сбитый самолет товарища… ведь никто его мертвым не видел… может он в плен попал, а может завтра сам доберется до расположения наших войск…

Во втором бою Геннадий потерял своего ведущего и сам с трудом посадил в степи дымящий самолет. Они сопровождали штурмовики на очередное задание. Оператор станции «Редут» вовремя предупредил командира их эскадрильи о приближающихся самолетах противника, и они полетели им навстречу, связать боем и дать возможность штурмовикам беспрепятственно вернуться на базу после выполнения задания. Зная направление, высоту и скорость противника, они заняли позицию с превышением, и вышли от солнца, имея на руках все козыри.

— Атака, — прозвучал в микрофонах голос комэска, и сразу за ним зазвучали голоса ведущих, раздающих указания своим ведомым. Среди этого хора Геннадий с трудом разобрал наполненный азартом будущей схватки голос Вячеслава, уже бросившегося в атаку на своем самолете, — Я на ведущего, ты — на ведомого!

Это указание было грубейшей ошибкой. В нормальных условиях пара истребителей атаковала одного противника, вернее сказать, атаковал ведущий, а ведомый прикрывал ему тылы и мог добавить, если цель выскакивала на него. Ведомый обычно отставал от ведущего на триста-четыреста метров и шел правее и выше. В данном случае, Вячеслав мог легко попасть под огонь ведомого, которого Геннадий физически не успевал отвлечь своей атакой.

Матерясь про себя, Геннадий разгонял в пологом пикировании свой самолет, радуясь, что они заходят с левой стороны от противника, а значит у ведомого будет минимум времени и большой угол на Вячеслава, а там уже он не даст ему отвлекаться. С запредельно большого расстояния в четыреста метров, он дал короткую, пробную очередь, разогревая свои стволы, а также проверяя соперника. Об этом также рассказывал им один из инструкторов с боевым опытом.

— Подлетая, дай короткую очередь метров с четырехсот. Если противник задумал неожиданный финт, а сам выжидает, этим ты его спровоцируешь, и успеешь среагировать на маневр, а заодно и оружие проверишь, может самому уже пора хитрые маневры совершать.