Ольга Яковлева

Она хотела сказать: что ж ты, мол, не разберёшься. Взял бы да и разобрался раз и навсегда!.. Но Генка, видно поняв её, не дал договорить, перебил на полуслове:

— А почему ж ты?..

— Чего?

— В футбол не играешь.

— Я?!

— Ну ты, конечно! Я-то, лично, играю.

— А мне не нравится. — Ольга удивлённо пожала плечами: зачем он спрашивает? — Я и не умею…

— О! — Генка многозначительно поднял палец. — То же самое и я, понятно?

— Хитрый! — засмеялась Ольга. — То футбол, а то учиться!

— «Учиться, учиться»! — сказал Огоньков раздражённо. — Можно и в другом месте поучиться.

— Не надо тебе в другом! — тихо попросила Ольга.

Ей опять представилось, что она одна в этой школе, а Генки нет. — Оставайся. Учись, да и всё.

— Какая ты милая! — ехидно сказал Огоньков. — Сама бы оставалась, когда за каждую мелочь цепляются! Ты чихнёшь, а на тебя целый горный обвал катится… И не буду я здесь. Из школы сматываюсь, понятно?.. Деду — ни звука!

— Как это «сматываюсь»?

— Рвану в школу юнг в Одессу!

— Ты чего, правда?

— Кривда! — усмехнулся Огоньков. — Конечно, правда!

Господи! Как глупо он придумал. Ольга училась всего лишь во втором классе, но всё-таки знала — в детских передачах слушала, в одной какой-то книжечке даже прочитала, — что всегда мальчишки куда-то убегают. И всегда получается ерунда! Выходит, Огоньков сейчас говорил, как самый обычный мальчишка. Ольга посмотрела на него другими глазами, будто она была старшая, а не он.

— И никак тебя туда не примут.

— Почему это?

— Так тебя там и ждут!

— Ладно!.. Не бойся!..

— И туда экзамены надо сдавать!

— Замолчи ты!.. — Он запнулся. — Дед услышит… Нет, Генка, не потому ты закричал: «Замолчи!», что дед услышит. Просто ответить тебе было нечего!..

* * *

Квартира Огоньковых празднично изменилась. Ольга сперва не поняла, в чём дело. Потом поймала новый запах. Верней, не такой уж новый. Однако поверить себе не могла. Быстро прошла в комнаты… Ой! Вот так чудо! Все окна, и верхушки шкафов, и островки свободных мест на книжных полках, и письменный стол старика ботаники, и даже обеденный стол — всё уставлено было цветочными горшками!

Борис Платоныч ходил по комнатам следом за Ольгой, словно заново любовался своим богатством. Говорил:

— Вот и вернулись! Видишь, какие красавцы! Тут что ни горшок, то и диковинка… Такие умницы!

— Где ж они были? — спросила Ольга.

— Да всё по знакомым, по соседям, — вздохнул старик ботаники. — Скитались кто где…

Он говорил о растениях, как о людях почти!..

— Деду врач сказал, — пояснил Огоньков, — что от цветов сердечникам вред, а если ещё астма… — Огоньков рукой махнул, помолчал. — Вот мы и отдали временно. А вышло, без них он ещё хуже извёлся.

Старик ботаники смущённо хмыкнул, словно Огоньков его в чём-то уличил.

— Я теперь и на воздухе больше бываю, — сказал Борис Платоныч, как будто оправдываясь. — Я ведь на пенсию, девочка, вышел. Уж теперь на окончательную! (Сердце у Ольги сжалось.) Геня мне обещал в школе выправиться… И по его словам… — Старик ботаники выжидательно посмотрел на Ольгу.

— Говорю же, всё путём! — быстро включился Огоньков. — Кончай, дед, свою бодягу!

Ольгу такое зло взяло на этого Огонькова! Сам же обманывает и сам же ещё орёт!.. А старик ботаники, как всегда от огоньковского крика, растерялся, голову опустил и тихо вышел из комнаты. Странно было на него смотреть и жалко. Не умел он ссориться и никого, видно, не умел воспитывать, кроме своих цветов…

Ольга шёпотом накинулась на Огонькова.

— А чего мне делать? — тоже шёпотом отбивался Генка. — Если он узнает, ещё хуже будет. Моторчик вообще застопорится! — Он постучал пальцем себе в грудь.

— Потому что вести себя надо!..

— Да иди-ка ты! Учить ещё здесь будет!

Из соседней комнаты послышался голос старика ботаники:

— Дети, сюда? Я вам что-то показать хочу.

— Ну разве такому объяснишь? — примирительно сказал Огоньков. — «Дети»!.. Это же рехнуться можно!.. «Дети»! Разве я могу ему про что-нибудь, про свои дела рассказывать?!

Ольга ничего не стала отвечать Огонькову, но трудно было с ним не согласиться. «Дети»… Разве после такого станешь ему что-нибудь рассказывать?.. Ведь не поймёт же!

И снова Ольга подивилась, как легко они прощали друг другу — дед и внук Огоньковы. Ну буквально ни взглядом, ни одним движением не вспомнили о случившейся две минуты назад вспышке.

— Геня, там у меня в баночке суперфосфат, знаешь?.. Ну, баночка из-под кофе.

Огоньков кивнул и отправился спокойно в дедов кабинет. А старик ботаники стал Ольге объяснять:

— На этом вот подоконнике у меня больница. Этот, видишь, папирус, это мой. По знакомым нагулялся да и захворал. А эти не наши все. Просто приехали ко мне полечиться…

Ольга оглядела все восемь цветков. Вид у них и правда был невесёлый. Но как их можно лечить? Разве для растений бывают лекарства? Или в постель их укладывают, что ли?..

— Видишь, у этого лист какой? По краю зелёный-зелёный, а в середине зажелтел. Значит, ему фосфору не хватает.

— Чего-чего?! — изумилась Ольга. Ей представились белые тоненькие чашечки. Мама про них сказала: «Хороший фарфор». Это было в комиссионном магазине.