Ольга Яковлева

Но здесь опять телефон затрезвонил. Ольга на этот раз без приключений добежала до него, схватила трубку, хотя теперь-то уже спешить было некуда – старик ботаники проснулся.

Твёрдый мужской голос требовал Бориса Платоныча. Ольга подала старику ботаники трубку от аппарата, что стоял в его комнате (впопыхах не догадалась сразу её поднять), а сама вышла в коридор.

Из трубки первого телефона, которая так и осталась пока лежать на столике, слышался разговор того человека и старика ботаники.

Стыдно, конечно, подслушивать! Но дело в том, что Ольга узнала тот голос. Это был Олег Васильевич, их школьный завуч. Ох, он строгий! Его вся школа как огня боится. А здесь вдруг сам позвонил!

У Ольги просто сил не было уйти. Но трубку в руки она не брала – вроде бы не так стыдно. Стояла перед каменным тем, холодным столиком и слушала скрипучие, испорченные телефоном голоса.

– Я полагаю, вы знаете, – говорил Олег Васильевич, будто военный приказ читал, – меры приняты. Мальчик в ближайшее время должен быть разыскан!

– Да, конечно, – совсем тихо ответил старик ботаники.

– Я совершенно уверен! Он далеко не убежал. Хотя, конечно, эти досадные двое суток задержки…

От старика ботаники ни звука.

– Конечно, всяко бывает, – уже мягче сказал Олег Васильевич. Но всё же таким голосом, каким обычно говорят: «На-ле-во! Шагом марш!»

– Да, конечно, – выдавил из себя старик ботаники. Видно, для него нелёгок был этот разговор.

– Я, собственно, хотел справиться о вашем здоровье, – продолжал приказывать Олег Васильевич.

– Благодарю вас. Здоровье моё в хорошем состоянии.

– Не надо ли чего?

– Нет. Прошу вас не беспокоиться. Мне здесь помогают. Прошу вас кланяться всему коллективу…

– Ну что ж, в таком случае позвольте вам пожелать всего наилучшего! Если что-нибудь станет известно…

– Благодарю. Желаю и вам того же.

* * *

Ольга вернулась в комнату. Старик ботаники лежал, глубоко задумавшись, нахмурив брови. Трубка пела у него в руках короткими гудками.

Как всё-таки странно выходило!.. Вот Огоньков, вот старик ботаники. Они совсем разные люди. Но и того и другого в школе почему-то недолюбливали. Ведь Олег Васильевич сейчас говорил ну точно как Светлана в тот раз: хочешь – зайду, а могу и не заходить.

Почему ж так вышло? Из-за Генки? Наверно, из-за него; когда внук такой, то и про деда начинают думать, что вот не сумел воспитать…

Ольга – будто назло Олегу Васильевичу – сказала громким и весёлым голосом:

– А зато Лёля Познанская придёт! В шесть часов.

– Лёлечка звонила?! – вскрикнул Борис Платоныч радостно и удивлённо.

И в ту же секунду кашель схватил его за горло и затряс, затряс, забил… Он то уходил внутрь, то опять выскакивал и дёргал бедного старика ботаники, дёргал и душил. А Ольга только и могла стоять, вся сжавшись.

Наконец кашель отпустил. Старик ботаники отдыхал, глубоко провалившись в подушку. На лбу его крупно и тяжело лежали круглые капли пота.

И вдруг Ольга поняла – так неожиданно и ясно, будто лампочка в темноте вспыхнула: «А ведь он умрёт!» Сердце заныло, заныло… Стало страшно. А ещё страшней было, что он догадается, о чём Ольга сейчас подумала.

Она затаила дыхание, поскорей отвернулась. Но старик ботаники лежал с закрытыми глазами…

* * *

Она не дождалась тогда Лёлю Познанскую, ушла – Борис Платоныч чуть ли не приказал. Да и Ольга сильно беспокоилась: маму жалко, сидит там одна.

Кто-нибудь скажет: «Маму ей жалко? А как же старик ботаники? А как же мысль та страшная?..» Ольга и сама понять не могла. Догадка вспыхнула в ней только на одну секунду. И потом пропала, будто забылась. Правда, что как лампочка яркая: включили её – раз, два, три – и снова погасили…

Да и можно ли о живом человеке думать: «Он скоро умрёт». Нет, конечно! Сам того не замечая, ты погонишь эту мысль, погонишь поганой метлой вон из своего дома. Так и Ольга сделала…

А мама её в тот вечер совсем заждалась! Но виду не подала, что устала ждать, что обиделась. Прямо усадила за ужин, и спокойно выслушала, и тихо головой покачала:

– Невесёлые дела…

Потом, за чаем уже, спросила:

– А завтра что же, ты опять туда пойдёшь?

Ольга кивнула:

– Наверное. Как же его одного бросить!

– Ну понятно. – Мама сказала и вздохнула. – А у меня, правду сказать, был один план… Завтра ведь суббота?

– Да. А какой план?

Мама будто не решалась сказать, медлила.

– Помнишь что я тебе про одного человека говорила, про лётчика. (Ольга молча кивнула, глаза её так и приклеились к маминому лицу.) Я хочу, доча, чтоб вы познакомились. Завтра, думала, в цирк все сходим…

– А билеты?.. – невольно вырвалось у Ольги.

– Он достал. На работе… Знаешь, как трудно, а он достал!

Ольга знала, что трудно, – это правда. Лазарева Таня на весь класс хвалилась, что ей отец билетик раздобудет скоро. А Ольге – вот, пожалуйста! Да ещё в субботу. А в субботу, говорят, представление особое бывает, интересней…