Ольга, княгиня зимних волков

Тот нашарил дыру в земле, там, где была убранная доска. Помедлил немного и втянул в грудь побольше воздуха: все же это был свежий воздух живых, пусть и отравленный мертвячьим духом. Лезть в вонючую яму не хотелось ужасно. И лишь в самой глубине сердца тлело опасение: все же это не просто яма, а дом мертвого… Он там, внутри, на дне… И к нему нужно подойти вплотную… Кое-что взять у него прямо из рук…

– Хочешь, я пойду? – предложил Равдан, уловив его колебание.

– Нет, я сам. – Лютояр справился с собой.

Он примерился, сев наземь, спустил ноги в яму, чтобы лучше понимать в темноте ее границы. Снова отогнал мысль о могильном жителе, притаившемся во тьме, и ожидание, что вот сейчас схватит за ноги. Да может, умран уже ждет прямо под отверстием… И спрыгнул.

Двое, оставшиеся наверху, услышали глухой стук его ног о доски могильного пола.

– Ну, как? – тут же позвал Равдан, заглядывая в яму и не видя там вовсе ничего.

– Вонища, – глухо ответил голос из-под земли.

Они надеялись, что это им ответил Лютояр.

Равдан взял у Мальца горящую лучину и так же, прикрывая собой, спустил в отверстие.

Какая-то рука взяла ее и тут же отодвинулась. Двое наверху замерли, прислушиваясь.

Лютояр повел перед собой лучиной. Ничего не увидел, кроме самого огонька. Слишком близко. Пошарив свободной рукой по стене, нащупал щель между горбылем, которым были выложены стены могильного дома, и вставил туда лучину, а сам отступил вдоль стены на пару шагов.

Так было лучше. Теперь он разглядел помещение, размером с тесный дом для маленькой семьи. Посередине, в паре шагов от него, сидел мертвый хозяин. На почерневшее лицо Лютояр старался не смотреть. По сторонам два ведра, в которых уложены голова и ноги жертвенного теленка, кувшины с медом и пивом, горшки с кашей, глиняное блюдо с чем-то белым – вареные яйца. Справа лежит меч в ножнах и боевой топор.

О боги! Лютояр даже забыл на миг, зачем сюда пришел. Еще один варяжский меч, но только уже заточенный и с рукоятью – хоть сейчас иди воевать! Такой стоит куда дороже тех клинков, над которыми еще работать и работать, пока они станут годны в дело. И вот он валяется на земле под ногами, будто простая палка. Уже завтра над всем этим сооружением насыплют слой земли, сперва разожгут огромный костер, а потом навалят еще больше земли. Никто не узнает, лежит тут этот меч или нет. Зачем такому сокровищу пропадать? Этому чернорожему в его Валгалле небось другой дадут. У Одина всего много.

– Ты там жив еще? – донесся сверху встревоженный голос Равдана.

Лютояр потряс головой. Он не за тем сюда пришел. Дощечки. Княгиня передала, что колдунья собирается вложить их в руки мертвеца.

Он сделал шаг ближе и вгляделся. Черные руки и правда держали нечто похожее на дощечки. Их две. Нужно их забрать…

Сбоку послышался шум. Вздрогнув с головы до ног, Лютояр отпрянул и прижался к стене, схватился за длинный голядский нож на поясе, готовый защищаться от живых и мертвых. Это оказался Равдан – спрыгнув сверху, уже с ножом наготове, тот озирался, щурясь в полутьме.

– Ты живой, велс[11] недоделанный? – прошипел он. – Чего молчишь? Мы там не знаем, жив ты или тебя уже сожрали. Чего застыл-то, как просватанный?

– Живой я! – Лютояр шумно выдохнул. Пора отсюда вылезать, нет сил дышать этой тяжкой вонью. – Вон они, дощечки.

– Ребята! – донесся сверху быстрый шепот Мальца. – Идет кто-то. Давайте быстрее!

Равдан шагнул к мертвецу, но споткнулся обо что-то на полу и чуть не упал. Присел, опираясь на руки, ощутил под ладонью пронзительный холод остывшего на земле железа и шероховатую деревянную рукоять – боевой топор Биргира. А рядом с ним…

– Меч! – выдохнул он, сидя на земле. – Лютко, ты видел? Тут готовый меч варяжский!

– Двое! Идут! Уже близко! – в испуге шептал сверху Малец. – Сидите, я вас закрою!

Раздался стук – Малец подтащил к щели сперва один конец тяжелой длинной доски, потом другой. Приладил кое-как, закрывая отверстие, потом пал наземь и шустро, будто уж, отполз на несколько шагов, притаился среди неровной груды земли, выбранной из ямы при подготовке могилы. И замер, держа наготове нож и прикрыв его собой, чтобы не выдал блеском.

К могиле подошли двое – его чуткий, обостренный лесной жизнью слух улавливал шорох шагов по траве. Один держал факел. Пришедшие были невысоки ростом… в долгополой одежде… о боги, это, кажется, женщины!

Мальца пробрало морозом. Будь это мужчины, он бы так и ждал, в любой миг готовый на них броситься из темноты, если они заметят сдвинутую доску и попытаются проверить, в чем дело. Но женщины могли прийти на такое место в такой час только ради одного. Колдовства. Он застыл, затаив дыхание и мысленно внушая оставшимся в яме побратимам, чтобы они постарались ни малейшим шевелением не выдать своего присутствия. Иначе в этой яме им и остаться.