Ольга, королева русов

– Знает ли великий воин киевлян, какие народы живут за рассветной границей наших земель? – спросил Олега старший представитель хазар, подписавший с ним вместе договор, на торжественном обеде, данном Киевским князем по случаю этого события. – Там множество племен, кочующих в поисках пастбищ для скота и добычи для себя. Они быстры и беспощадны, как волки, они сжигают поселения, грабят жителей, а молодых угоняют в рабство. Пока мы стоим, наши мечи и стрелы сдерживают их натиск, но я мечтаю о мире меж Киевом и Итилем, дабы у Хазарского Каганата всегда хватало сил, чтобы не допустить хищников в причерноморские степи.

– Отныне ваш враг – это и наш враг, – дипломатично поддержал разговор Олег.

– Наш вечный враг – Византия. Если бы ваша могучая держава показала ей силу свою, мы забыли бы о своих данях с левобережных славянских племен.

– Мне нравится твоя мысль, боярин…

Было много речей и бесед, но Великому Киевскому князю яснее всех запомнились слова о том, что Хазария самим положением своим сдерживает натиск степняков. Он вспоминал об этом на возвратном пути в Киев в беседе с Зигбьерном.

– Тот хазарский вельможа прав: нам следует обратить свое внимание в сторону Царьграда и весьма осторожно воевать с Хазарией. И ни в коем случае не доводить войны до полного разгрома самого государства, оно – щит меж нами и Диким Востоком. Напомни мне, Зигбьерн, чтобы я объяснил Сигурду эту особенность нашего волжского соседа. И не распускай дружинников на отдых после похода. Так легче и быстрее удастся нам достичь границ Византии.

Но случилось так, что разъяснять геополитические задачи Киевского государства на востоке оказалось некому. Последний разговор конунга Олега с мужем его воспитанницы Сигурдом так и остался последним их свиданием в мире сем…

5

Для Сигурда было сущим наказанием, когда ему по настоятельной просьбе конунга приходилось посещать усадьбу князя Игоря. Князь уже ни во что его не ставил, не замечал, не обращался, забывал приглашать к трапезе и даже на его глазах устраивал весьма двусмысленные шутливые свалки со своими пригожими отроками. Однако нужный парнишка был у Игоря на виду (а Кисан, наоборот, на глаза Сигурду старался не показываться), получал частные повеления, старательно выполнял их и столь же старательно докладывал о них Сигурду. Здесь всё было под наблюдением, в отроке, рекомендованном Олегом, Сигурд не сомневался, а потому и резко сократил очень неприятные для него посещения слишком уж перенасыщенной пригожими отроками усадьбы неправящего князя.

Он с удовольствием занимался домашними делами. Поместья, кои в качестве свадебного подарка Великий Киевский князь пожаловал ему и Неждане, требовали хозяйского глаза, да и Неждана третью беременность переносила куда труднее прежних.

– Крупного мальчика носит, – улыбалась Альвена, часто посещавшая их с докладами о здоровье маленькой Ольги.

Но однажды Сигурду пришлось отложить приятную поездку по своим поместьям. Дворня доложила о посетителе. Он ожидал этого посетителя – давно не был в усадьбе князя Игоря, давно не слышал тихих новостей от парнишки, а потому повелел тотчас же принять.

– Князь повелел мне навестить лавку хазарянина на Подоле. А хазарянин дал склянку, но предупредил, чтобы обращались с нею осторожно. В ней, как он сказал, очень сильный яд.

– Ты правильно поступил, и я доложу конунгу о твоем усердии, – похвалил парня Сигурд, разглядывая византийскую, темного стекла склянку. – За тобою никто не следил?

– Нет, великий боярин.

– Ступай прямо к князю Игорю.

– Дозволь еще сказать, великий боярин. Князь Игорь не отрывает глаз от уст ближайшего думца его Кисана. И говорит то, что скажет Кисан.

Отрок ушел, а Сигурд, подумав, повелел седлать коней для себя и небольшой стражи, без которой по просьбе Нежданы не рисковал появляться вне киевских стен. Путь их лежал через Подол, где Сигурд и приказал страже остановиться. Спешился и кружным путем вышел к лавке хазарянина, которого знал, поскольку тот торговал различными снадобьями и травами. Сигурд всегда платил весьма щедро, а потому мог смело рассчитывать на откровенность.

– Это очень сильный яд, – сказал хазарянин, когда Сигурд объяснил ему причину своего посещения. – По признакам похож на змеиный, но действует очень быстро.

– А можно ли распознать, что жертве отравления давали именно этот яд?

– Это очень просто, – усмехнулся хазарянин. – На щеках у отравленного выступают красные пятна.

Сигурд поблагодарил знающего продавца, купил для отвода глаз настой от дурноты и вернулся к ожидавшим его спутникам.

Он хорошо провел день, хотя его неотступно терзала мысль, зачем князю Игорю вдруг понадобился столь похожий на змеиный, но куда быстрее действующий яд. Размышления ни к чему ясному его не привели, и потому он на следующее утро выехал на Игореву усадьбу.

– Ты – ясновидящий, боярин Сигурд? – весело спросил князь. – Я как раз собирался за тобою послать.

Сердце Сигурда не по-доброму защемило, но он заставил себя улыбнуться:

– Так что же я мог почувствовать, князь Игорь?