Ольга, лесная княгиня

– И все зависит от того, за кого я выйду замуж? – с изумлением, но и почти с торжеством прошептала Эльга.

И посмотрела на себя, будто за одиннадцать лет жизни впервые сообразила, каким сокровищем уродилась на свет.

Словом, Эльга уехала из Плескова невестой и приехала невестой, но уже совсем другого жениха. Новый отличался от прежнего почти всем: был не отроком, но зрелым мужем, потомком не королей Севера, а славянских князей, не заложником-наследником, которому еще невесть сколько дожидаться своего наследства, а полновластным хозяином родовых владений.

Поскольку прежнего жениха она никогда не видела, то и потери не ощущала.

Жаль ей было расставаться лишь с подарком – драгоценным ожерельем. Но это было необходимо.

Князь Воислав ударил по рукам с Дивиславом, а Вальгард передал Гостомыслу упрятанное в льняной мешочек ожерелье и напутствовал так:

– Передай это Ульву и скажи: я не могу держать у себя то, что он купил столь дорогой ценой. Он все поймет.

Глава 3

Киев, восьмой год после смерти Олега Вещего

Глядя на Ингвара, сына Ульва – Ингоря Улебовича, как его здесь называли, – никто не подумал бы, что когда-то он прибыл в Киев в качестве заложника.

Его привезли робким, щуплым рыженьким мальчиком, оторванным от родных и всего знакомого. Забросили в далекие страны, к чужим людям в сопровождении воспитателя, отцовского хирдмана по имени Свенгельд.

Двенадцать лет спустя это был уверенный в себе мужчина и воин, имеющий на счету два удачных похода – на деревлян и на уличей. В первом из них истинное руководство, конечно, брал на себя Свенгельд. Но успех обеспечивает удача вождя – и этой удачи у четырнадцатилетнего тогда Ингвара, потомка легендарного Харальда Боезуба, оказалось в достатке.

Он только что вернулся из похода в низовья Днепра на тиверцев и уличей, который продолжался почти три года.

Несмотря на то что Пересечен, где сидел старший уличский князь Драгобой, пришлось осаждать целых три года, Ингвар мог гордиться успехом похода. Еще сам Олег Вещий пытался покорить эти земли, но был вынужден отступить под натиском угров. Докончив то, что намеревался совершить Вещий, Ингвар из мальчика превратился в мужчину – в глазах дружины, киевских нарочитых мужей и всего полянского племени.

И в своих собственных.

Теперь его называли уже «князь Ингорь», хотя пока он не владел ничем, кроме своей дружины. Собственные кмети из варягов, смеясь, называли его «морским конунгом на суше».

Подчинение земель уличей и тиверцев, что лежали вдоль Буга, Днестра и Прута, обеспечивало киевским князьям прямой выход к Греческому морю: вдоль этого участка морского побережья пролегал путь в Царьград. Если бы Олег Вещий мог встать из кургана и посмотреть, как разрастается, будто тесто, Русская земля – те владения, которые он когда-то принял жалкими данниками хазар, – он был бы доволен своими преемниками.

У Ингвара захватывало дух при мысли, как широко раскинулись по миру владения союзных и близких ему родов: от Хакона ярла, родича отца, что сидел в Ладоге близ Варяжского моря, до Киева и побережья Греческого моря.

Вот только между этими концами великого торгового пути еще засело разное мелкое княжье, завидующее чужим успехам…

Но сейчас Ингвару не хотелось об этом думать.

Стояла осень; Свенгельд пока еще оставался с частью дружины в Пересечене, а Ингвар вернулся домой, в Киев, собирать урожай дедней и новой славы.

Даже за эти три года Киев изменился.

– Посмотри! – Мистина придержал коня и показал плетью. – Помнишь, мы на этом пустыре в «русь и хазар» играли, а теперь тут кто-то, вон какой двор выстроил!

– Да я уж наигрался, – буркнул Ингвар. – Три года без передыху…

– Хоромы знатные! – добавил Мистина с оттенком небрежной зависти. – Изба, и хлев, и клеть, и погреба – небось торговый гость какой поставился.

Они выехали вдвоем прокатиться и посмотреть, что изменилось за время их отсутствия. Казалось бы, три года – небольшой срок для поселения, которое стоит здесь уже веков пять и помнит битвы Сварога со Змеем Горынычем. Однако в прежнее время была заселена лишь вершина Киевой горы и кое-какие урочища внизу. Зато при жизни последних двух поколений Киев рос поистине как на дрожжах: при Олеге Вещем поселение на днепровских кручах избавилось от власти хазар, более того, сюда стала поступать дань из соседних земель.

– Теперь не то еще будет! – Мистина хмыкнул и шутливо толкнул Ингвара в плечо. – Да ты и сам можешь уже себе двор взгородить – посильнее этого! Не думал, а? Хозяйку приведешь… Теперь все девки твои!

– Да ну! – Ингвар поморщился и отмахнулся. – Себе хозяек ищи…

– А что, я дело говорю! – не отставал оживившийся Мистина. – Не будешь же и дальше в отроках у Олега сидеть! Ты теперь – не репа с ушами, ты – воевода, победитель, князь! Верно говорю! Хочешь, сегодня же с Олегом разговор заведем? И пусть невесту тебе ищет, где знает сам, хоть Солнцеву деву! Раз уж его родичи тебя так с прежней подвели…

– Да пусть ее леший берет! – выругался Ингвар. – И тебя вместе с нею!