Ольга Орг

Хозяйка, конечно, ничего не имела против, но Желтухин предложил Раисе пройтись:

— Сегодня очень мягкая славная погода. Нужно пользоваться,— уверял он.

XXII

Когда Раиса вернулась, Скарынина уже не было.

Ольга сидела за столом и перебирала какие-то бумаги.

Лицо у нее было бледное, как и утром (обморок все-таки чего-нибудь стоил), но спокойное и решительное.

— Где же Скарынин? — спросила она, сваливая на стол целый ворох разных пакетов.

— Он ушел…

— Скоро вернется?

Раиса во все глаза смотрела на подругу.

— Ах, да не спрашивай ты! Ну, придет, не придет, почем я знаю!.. Ты лучше скажи, откуда у тебя все это?

Раиса замялась, потом, хитро прищурившись, ответила:

— Богатой стала, вот и купила. Здесь лекарство тебе, масло, булки, ветчина, кефир, целая уйма вкусных вещей…

Уже догадываясь, в чем дело, Ольга прикрикнула:

— Не дури, Райка… говори толком!

Тогда обиняками Раиса рассказала, что говорил ей Желтухин, как он узнал об их голодовках, как сам до всего додумался и вместе с нею пошел покупать все это. Право, она ничего не говорила ему, потому что он все знал и без нее. И не нужно сердиться…

Раиса еще долго заступалась за Желтухина, а Ольга слушала ее и улыбалась.

— Да я и не думаю злиться,— наконец сказала она,— откуда ты взяла?.. Он очень славный. Его помощь только приятна.

Раиса чуть не прыгала от радости.

— Ну вот молодец, Ольга, вот люблю!..

Хозяйка принесла яичницу. Старуха была очень внимательна. Она присела на стул рядом с девушками, красная от жара плиты, долго говорила о том, как полезно кушать яйца, и можно было подумать, что она так всегда заботливо относилась к своим жиличкам.

Когда наконец она ушла, Раиса спросила Ольгу:

— Нет, ты мне все-таки скажи, что со Скарыниным? Я чувствую, у вас с ним опять неладно…

Ольга ответила спокойно:

— Я отказала ему. Я сказала, что не гожусь в жены.

Раиса всплеснула руками:

— Ах, боже мой! А он что же?..

Ольга молчала. Потом, отойдя к окну и глядя на морозные узоры, ответила:

— Он казался таким несчастным, когда уходил…

— Ну, я думаю. Это черт знает что такое!.. Это бессовестно, бесчеловечно!.. Так нельзя играть с людьми… О чем ты думаешь, Ольга?

Не поворачиваясь, Ольга прошептала:

— Если бы ты знала, о чем я думаю…

И больше не прибавила ни слова.

Смотрела на искристые цветы в окне и молчала. Раиса тоже принуждена была замолчать и, расстроенная, раздосадованная, легла на кровать.

Вечером опять заглянул Желтухин.

Он принес мадеру и бисквиты и объявил, что останется у барышень весь вечер — так понравилась ему их комната. Он старался быть веселым и оживить всех. Заставил хозяйку приготовить ему ужин «по его вкусу», сам помогал ей, а хозяина упросил играть на виолончели и восторгался его игрой.

Раиса смеялась до упаду. Ольга улыбалась.

Потом писатель отвел Ольгу в сторону и просил серьезно его выслушать.

Она крепко пожала ему руку, без слов благодаря за его заботы о ней.

Он смутился, покраснел, стал поправлять пенсне и, наконец, сказал, что все это глупости. Что нужно устроиться иначе и надолго. Рассказал, что нашел ей другую комнату — с пансионом, где она будет пользоваться всеми нужными удобствами и не станет забывать есть, как она это делала здесь. Кроме того, пусть не думает Ольга, что он старается даром,— нет, она будет служить в одной редакции, где ей дадут место, и, кроме того, он бы попросил ее пока вести корректуру его книги, выходящей на этих днях.

— Я думаю, ваш жених ничего не будет иметь против этого? — нерешительно спросил он.

— У меня уже нет жениха,— я отказала ему!

У Желтухина вырвалось почти радостно:

— Ах да, тем лучше!..— и сейчас же он добавил, извиняясь: — У вас теперь будет больше времени — вот что я хотел сказать… Хотя вообще все бывает к лучшему…

Ольга печально ответила:

— Бог весть!.. Я вспугнула бедного мальчика, а как знать, могу ли я жить одна… могу ли работать…

Тогда, точно набравшись решимости, быстро-быстро заговорил Желтухин:

— Конечно, можете; конечно, будете счастливы; конечно, туман рассеется и выглянет солнце!.. Зачем унывать, зачем пугать себя химерами… Не бойтесь и только верьте; не бойтесь разочарований… надо только верить, верить и верить, и жизнь будет иметь смысл. Я познакомлю вас с моим другом. Нет, не возражайте. Он действительно хороший, удивительный человек и знает вас, хотя и не знаком с вами.

И, целуя ей руки, он добавил, точно молил о любви:

— Так вы согласны? Скажите…

С сильно бьющимся сердцем, с пылающими щеками Ольга ответила едва слышно, как возлюбленному:

— Да, да, согласна… Только не сейчас… я напишу вам, мне слишком страшно…

XXIII

Дни шли за днями и вытягивались в длинную непрерывную нить жизни. Собственно, не так уж много дней уплыло, но те изменения, которые произошли вокруг Ольги и в ней самой, делали представление о времени более длительным. Человек никогда не верит календарю.

Ольга переехала в другую комнату, тоже на Петербургской стороне.

Комната эта была значительно больше, и мебель была здесь новее. Подавала обед молодая горничная в белой наколке и кружевном переднике; хозяева, муж и жена,— оба молодые.