Ольга. Запретный дневник.

Август.Первое выступление у микрофона. «Я говорю с тобой под свист снарядов…»

5 сентября.«Завтра батька идет к прокурору — решается его судьба». Вызов к прокурору связан с «анкетными данными» доктора Берггольца (26 августа 1941 года под грифом «совершенно секретно» вышло Постановление Военного совета Ленинградского фронта об обязательной эвакуации немецкого и финского населения, к чьим представителям Ф. X. Берггольц не принадлежал).

8 сентября.Вражеские войска захватили Шлиссельбург. В 18 часов 55 минут — чудовищная массированная бомбардировка города, во время которой, в частности, сгорели продовольственные Бадаевские склады. Начало блокады Ленинграда.

12 сентября.Запись в дневнике: «Фугас уже попал в меня». Там же: «…я держусь, сегодня утром писала и написала хорошее стихотворение…» Стихотворение «Сестре» О. Б. прочитала по радио: «Машенька, сестра моя, москвичка…»

17 сентября.В дневнике отмечает ухудшение наших позиций на фронте: немцы заняли Стрельну, они под Пулковом, речь идет о баррикадных боях. «Сегодня Коля закопает эти мои дневники. Все-таки в них много правды… Если выживу — пригодятся, чтобы написать всю правду».

24 сентября.Навещает Ахматову. «…Живет у дворника, убитого артснарядом на улице Желябова, в подвале, в темном, темном уголку прихожей… матрасишко, на краю, закутанная в платки, с ввалившимися глазами — Анна Ахматова, Муза плача, гордость русской поэзии…» О. Б. способствовала эвакуации Ахматовой. Ей предлагали сопровождать Ахматову, но она принимает решение остаться в городе.

4 октября.Написано стихотворение «Я буду сегодня с тобой говорить, товарищ и друг ленинградец…»

20 ноября.Последнее понижение продовольственных норм: рабочим — 250 граммов хлеба. Служащим, иждивенцам и детям до двенадцати лет — 125 граммов.

5 декабря.Написано стихотворение «Разговор с соседкой» («Дарья Власьевна, соседка по квартире, / сядем, побеседуем вдвоем…»), имевшее огромный отклик у слушателей.

29 декабря.После короткого прямого обращения к слушателям поэтесса прочитала два стихотворных послания матери, которая находилась в эвакуации в Чистополе: «Первое письмо на Каму» (написано в сентябре) и «Второе письмо на Каму» (декабрьское).

31 декабря.Встрече Нового года посвящен специальный выпуск «Радиохроники». О. Б. читает стихи. Эта передача и голос О. Б. были восприняты ленинградцами как чудо.

В декабре началось «смертное время» — массовые смерти ленинградцев от голода. «…Зимой 41–42 г. как бы по клятве апокалипсического ангела „времени больше не стало“…» (О. Б.)

1942.«Год Ленинграда, год его зимы…» (О. Б.)

Начало января.Н. Молчанов с тяжелой формой дистрофии и обострением эпилепсии попадает в госпиталь.

О. Б. переходит на казарменное положение в Радиокомитет. «Здесь, как в бреду, все было смещено: / здесь умирали, стряпали и ели…» (из поэмы «Твой путь»).

Ночь на 10 января.Сотрудники Радиокомитета обсуждают план книги, в которую войдут лучшие радиопередачи. Предложено название: «Говорит Ленинград»

14 января.«Держись! Скорее бы утро, чтобы узнать, что ты жив, и начать что-то делать для тебя» (из письма-обращения к умирающему Н. Молчанову).

Январь.«29 января 1942 года» — день смерти Н. Молчанова и название стихотворения, посвященного его памяти.

В конце января О. Б. поручают написать поэму ко дню Красной Армии. Поэма получила название «Февральский дневник».

8 февраля.«Папу держали вчера в НКВД до 12 ч. <…> Власть в руках у обидчиков. Как их повылезало, как они распоясались во время войны, и как они мучительно отвратительны на фоне бездонной людской, всенародной, человеческой трагедии» (из дневника).

22 февраля.О. Б. прочитала «Февральский дневник» в очередном, 195-м выпуске «Радиохроники» вопреки запрету партруководства (секретаря горкома ВКП(б) Н. Шумилова). Ответственность на себя взяли художественный руководитель Радиокомитета Яков Бабушкин и его председатель Виктор Ходоренко.

25 февраля.По Дороге жизни через Ладожское озеро пробивается на грузовичке живущая в Москве сестра О. Б., Мария Берггольц, с продовольственными посылками для писателей.

1 марта.Несмотря на сопротивление, друзья отправили О. Б. в Москву (у нее начала развиваться тяжелая форма дистрофии).

О. Б. с отчаянием понимает, что и столица, и страна не знают правды о ленинградском смертном голоде. «Февральский дневник» читать не разрешают, слово «голод» не дают произнести даже в стихах.

О своих впечатлениях О. Б. писала в Ленинград Г. Макогоненко («…Знаешь, свет, тепло, ванна, харчи — все это отлично, но как объяснить тебе, что это еще вовсе не жизнь — это СУММА удобств. Существовать, конечно, можно, но ЖИТЬ — нельзя. И нельзя жить именно после ленинградского быта, который есть бытие, обнаженное, грозное, почти освобожденное от разной шелухи…»).

17 марта.Ф. X. Берггольц выслан из Ленинграда в Красноярский край. О. Б. и М. Берггольц узнали об этом в Москве.