Олигарх

Тихонов попросил водки. Мне хотелось встать, но почему-то я не могла. Будто примерзла к этому дурацкому барному стулу.

— Я не заменял ее тобой, Ксюша. — Глядя в прозрачную жидкость, произнес он. — Не было никакой подмены. Ты… своими красными сапогами меня с самого начала притянула, как бы глупо это не звучало. А потом я разглядел в тебе то, что мне всегда нравилось. Я люблю такой типаж… как у тебя…

Он выдохнул и опрокинул в себя водку.

— Не ври, — процедила сквозь зубы я.

— Да не вру я! — подхватывая дольку лимона, рыкнул Тихонов.

— Я больше не хочу об этом говорить.

— А я хочу! Разве обвиняемый не имеет права на речь в оправдание?

— Я уверена, ты уже придумал свою пламенную речь.

— Уверена?! — яростно стукнул стаканом о столешницу Тихонов. — Так выслушай меня сначала, а казни только потом! Потому что нет никого у меня дороже тебя и дороже наших отношений тоже ничего нет, Ксюша! Прежде чем позволишь мрази этой, Яне, нашу семью приговорить к смерти, меня выслушай!

Я продолжала сверлить взглядом полочки. Крутила ножку бокала. Внутри что-то ворочалось, бурлило. Казалось, меня стошнит от напряжения и вина на пустой желудок.

— Вика умерла семь лет назад.

Тихонов сжал в руках стакан и не смотрел на меня.

— Умерла? — сглотнула я. — Отчего?

— Ее убили. Нашли на обочине дороги обезображенный труп, после того, как Крылов узнал о нашей с ней интрижке.

Он налил еще водки и залпом выпил.

Я сглотнула тягучую слюну.

— А почему… Крылов не в тюрьме?

— Потому что… Убийцу так и не нашли. Дело отправили в архив.

— А ты… разве не пытался что-то сделать, чтобы убийцу наказали?

Я совсем опьянела от вина. Но это помогло — ненависть к себе и Тихонову постепенно отступала.

— Пытался, — пожал плечами он.

— И что?

— Ничего. Только лишился работы.

— Но ведь… правосудие должно было что-то сделать…

— Не в нашем городе и не семь лет назад, — презрительно усмехнулся он. — А когда у тебя из диплома выпал листок с его координатами, Ксюша, я словно на семь лет назад вернулся. Меня обожгло будто, что ты тоже можешь оказаться на обочине дороги. Вот я и пошел в наступление… глупо, конечно, было врываться в студию и так грубо с тобой обращаться, но я не хотел, чтобы такая жизнерадостная и неискушенная девушка Ксения в красных сапожках погибла… и я полюбил, тебя. Да, полюбил. И сейчас люблю. И нет никого дороже тебя. Если ты уйдешь от меня, я снова один останусь. Я не хочу этого, Ксюша. Не хочу больше один быть. Умоляю, не казни нашу семью. Дай ей шанс появиться.

Тихонов осторожно взял со столешницы кольцо и вложил в мою влажную от волнения ладонь.

— Не казни нас, Ксюша, — хрипло повторил он. — Поверь, вокруг много тех, кто может сделать это за тебя.

Я молчала. Слезы жгли горло.

Тихонов положил руки мне на плечи и притянул к себе.

— Давай поужинаем, как планировали, и вернемся в номер? — прошептал мне на ушко он. — У меня будет только одна жена. Это ты, Ксюша. Я тобой никого не заменял. Я от смерти тебя уберечь хотел, вот и предложил на меня работать тем грязным способом. Неужели ты думаешь, что мне очень выгодно было брать помощницу, которая ничего не умеет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я закусила губу и на глаза навернулись слезы. Как страшно — Вика Гончар погибла от руки отвергнутого Крылова, а правосудие тихо закрыло дело.

— Не плачь. Сейчас ты уже справляешься со своими обязанностями не хуже Маши, — попытался пошутить Тихонов. Улыбнулся и осторожно вытер подушечками пальцев влажные капли с моих щек.

— Какое-то скомканное рождество… — поникла я. — Твоя мама выставила нас дураками, Кузнецова постаралась, письмо подсунула…

— Ладно, переживем. Только, пожалуйста, надень кольцо. Я не вынесу, если ты его еще раз снимешь!

Я дрожащими руками натянула кольцо с бриллиантом обратно на палец правой руки.

Тихонов выдохнул.

— Вопрос с Викой закрыт? — внимательно посмотрел мне в глаза он.

— Да, закрыт, — закивала я.

— Значит, можно пригласить тебя на ужин?

— Можно…

Он расплатился за выпивку и обнял меня за плечи.

Зажмурившись, я проглотила слезы и пошла с ним на ужин. Потому что никого дороже него у меня не было. У меня вообще, кроме него больше никого не было. Как и у него кроме меня.

Глава 43.

Зимние каникулы закончились и вернулись будни. Январь плавно подходил к концу, ему на смену заступал февраль, который безжалостно превращал волшебный снег в грязно-белую кашу, намекая на скорую весну.

В «АРТАМАСЕ» изменилась только одна вещь — теперь мы с Русланом обедали в ресторане вместе, и бойкот восьмого этажа был мне неинтересен. Я с гордостью носила подаренное на новый год кольцо, а Наташа, моя единственная подруга, постаралась, чтобы о помолвке узнали все без исключения.

— Мы должны построить дом. Вот, смотри.

Шел обеденный перерыв, моя любимая солянка стыла на столе, и я уже взяла ложку, чтобы ее попробовать.

Тихонов уверенно придвинул ко мне планшет. Я поморщилась. Какие-то чертежи, цифры…

— Что это?

— План дома, Ксюша, — удивляясь моей неосведомленности, пояснил Руслан.

— Я так и поняла.