Олигарх 2

Как я и предполагал, турки сумели немного пострелять в нас, но мы все были хоть в каком-то укрытии, поэтому потерь от этого почти не было, только две раненых. Но у меня над головой пуля все-таки просвистела.

Ожесточение боя было таким, что несмотря на огромные потери, в том числе и своего паши, десятка три турок сумели прорваться к нашей позиции и завязался сабельно-рукопашный бой.

Я сумел прицельно выстрелить с обеих пистолетов и схватил свой палаш. На меня выскочил здоровенный турок, скорее всего бывший янычар. Саблей он владел очень даже неплохо, и мы сумели несколько раз извлечь из клинков мелодию боя, но затем я подловил его и спокойно уложил своим любимым де Невером.

Быстро оглядевшись, я рубанул с плеча турка бьющегося слева от меня с кем-то из русских моряков. На этом бой закончился, всех прорвавшихся мы изрубили, вся дорога перед крепостью была усыпана убитыми и ранеными турками и лошадьми, какая-то часть турок показывала нам пятки или копыта своих лошадей, а некоторые отползали.

Вот теперь наверное всё, можно смело отходить.

.

Глава 22

Только сейчас, когда закончился бой, я увидел, что в нем участвовал освобожденный нами капитан. Освобождение придало ему такие силы, что он, несмотря на свою «избитость», присоединился к нам и пушечный залп его рук дело.

Надо сказать сделано это было мастерски и ему удалось поразить не меньше десятка турок.

Только сейчас я понял насколько рискованным было наше мероприятие. Но история не знает сослагательного наклонения и мы оказались молодцами. Правда нам еще остается самая малость, унести ноги с Крита.

Но рассусоливать было не когда, из бухты надо уйти до наступления темноты. А ночи в южных широтах как известно наступают на раз два.

Пока мы воевали, наши товарищи успели перевезти всех освобожденных на бриг и дали нам сигнал очередной ракетой, поэтому не не мешкая, почти бегом, начали отходить.

К сожалению потери были и у нас, в сабельном бою турки убили двоих моряков с «Геркулеса» и ранили еще двоих, среди моряков корвета тоже было двое раненых, причем у одного ранение было огнестрельное. Ранения были на мой взгляд легкие, но сейчас медицина еще полудикая, есть конечно тетушки Анфисы со своими эликсирами, но нет даже элементарной анестезии и антисептики, а уж про полостную хирургию и говорить даже страшно, тот же аппендицит врачи еще лечить не умеют.

Сразу же после боя, Джузеппе подошел к пленным туркам и что-то им сказал и те тут же как куры бросились врассыпную. Думаю, что участь их будет незавидной, но мне этих людей было не жалко. Измываться над пленными ума большого не надо, а как солдаты и просто мужики они полнейшие нули. Мужики конечно в смысле настоящие мужчины.

А вот главный крепостной турок убегать не стал, он что-то быстро сказал и Джузеппе с озадаченным видом подошел ко мне.

— Ваша светлость, Ибрагим, — так звали турка, — просится с нами. Он говорит, что его посадят на кол, семья его далеко на Кавказе и он хочет вернуться к ней. Ибрагим клянется верно служить вам.

— А как смотреть в глаза нашим товарищам, он над ними издевался, а тут, — я развел руками, честно говоря не зная, что сказать.

Джузеппе рассмеялся.

— Хитрый он, ваши, те которых мы освободили, говорят, что Ибрагим хоть и был начальником, но единственный кто не издевался и не бил и даже приказал лечить вашего родственника.

— Хорошо, только сейчас свяжи ему руки, а на бриге запри в карцере, от греха подальше. Потом разберемся с ним.

Трофеи мы никакие брать не стали и до берега добрались быстро, как говориться мухой, все понимали, что надо спешить. Пустые шлюпки ждали нас и быстро погрузившись, наша команда устремилась к бригу.

И надо сказать сделали мы это во-время. Когда до брига оставались считанные метры, внезапно выстрелила кормовая пушка, а за ней вторая. Бриг стоял кормой к берегу и команда уже готовилась выбирать якорь, чтобы не терять ни секунды.

Обернувшись я увидел, что на дороге к пляжу, который мы только что покинули, показались конные турки. Хорошо были видны поднятые вверх ружья.

Орудийные выстрелы остановили их и они что-то кричали, размахивая руками. Если бы они успели спуститься к воде, то вполне могли бы начать прицельно по нам, до берега было не больше сотни метров.

Я шел на последней шлюпки и мне пришла в голову идея как окончательно остановить этих горячих южных парней.

Взяв винтовку, я не целясь, выстрелил в сторону берега. Петр и Архип поняли мою мысль и тут же поддержали меня.

Прицелившись, мы залпом выстрелили в заметный камень на дороге, от него полетели осколки и турки похоже предупреждение поняли, еще что-то прокричали и развернувшись, поскакали к крепости.

На борт «Сарагосы» я поднялся одним из последних и пока мы поднимали шлюпки, корабль снялся с якоря, наши матросики поставили паруса и бриг устремился к морю.

— Ваша светлость, разрешите представиться, капитан артиллерии Тульев Владимир Ильич, — оказалось я ошибся и капитан оказался не из пехоты. Понятно теперь почему он так ловко управился с пушками. — Я много слышал о вас от своего друга поручика Ростова.