Олигарх

Проводив матушку, я возвращался в Лондон, размышляя о своей «холостяцкой» жизни. За окном кареты было непонятно что, то ли дождь, то ли снег. Я с тоской подумал, что в России сейчас стоит настоящая зима: снег, трескучие морозы, дети играют в снежки, катаются на санках. Красота!

Неожиданно впереди за поворотом раздались крики и лошадиное ржание. Я опустил стекло и спросил Герасима, сидящего на козлах:

— Герасим, что там?

— Почтовая карета впереди на бок завалилась. Видать с осью что-то.

— Давай подъезжай по-быстрее, может помощь нужна.

Помощь действительно была нужна. Когда мы подъехали и я собрался выйти, раздался такой русский мат, что я от неожиданности оторопел. Что происходит было совершенно не понятно, карета со сломанной осью перекрывала обзор. Я выскочил и бросился вперед.

На дороге стояла накренившаяся на бок карета пассажирского дилижанса следующая в Лондон, а на обочине остервенело дрались на шпагах двое офицеров, вокруг которых метались еще двое: молодая юная особа и какой-то солдатик.

Дрался русский морской офицер и вероятно всего француз, я в иностранных мундирах разбирался не очень. Русский морячок был совсем еще юноша, а его соперник был и старше и опытнее. Фехтовальное счастье явно было на его стороне, он сумел ранить противника в правую руку и тот с трудом отбивался левой.

Вокруг дерущихся с плачем бегали девушка, в которой я сразу распознал соотечественницу и русский солдат, хотя скорее всего это был матрос. Он бегал, плакал, матерился и верещал:

— Софья Андреевна, отойдите, меня и так прикажут до смерти запороть.

Я естественно не знал причины дуэли, но скорее всего дрались они из-за юной особы. Кучер дилижанса и остальные пассажиры тесной группкой стояли в стороночке и не пытались вмешиваться.

Француз явно был настроен добить русского офицера. Я по приезду в Лондон сразу же воспользовался рекомендациями месье Ланжерона, существенно преуспел в фехтовании и хорошо видел, что лягушатник вот-вот добьется своего.

Убийство русского офицера на моих глазах, это конечно слишком. И я решил вмешаться в ситуацию, как это сделать правда не знал и выдал первое пришедшее мне в голову.

— Месье, не знаю причины вашей дуэли, но это уже не благородно. Ваш соперник явно слабее. Надо выбирать достойных соперников, — я обратился к французу, рассчитывая сначала озадачить его, а затем остановить бой.

Но его реакция была совершенно неожиданной для меня. Он остановился как вкопанный, яростно посмотрел на меня и со шпагой наперевес бросился вперед.

Нас разделяло метров семь-восемь, а ярость плохой советчик. Француз успел разогнаться и на ходу сделал выпад, намереваясь проткнуть меня. Я, как меня успели научить местные учителя фехтования, резко развернулся всем корпусом, пропуская вперед своего шустрого противника и при этом выставил немного вперед свою ногу. Француз споткнулся и мне не составило труда резко и сильно врезать ему между хорошо открывшихся лопаток. Прием эффектный и эффективный, если конечно успеваешь его выполнить. Мне после многочасовых тренировок удалось это движение довести до совершенства и на спаррингах я в половине случаев выигрывал бои именно таким способом.

Лягушатник охнул, выронил шпагу и ничком рухнул в грязь. Я потряс кулаком, удар был от всей широкой русской души и мне даже самому стало больно. Подскочившая ко мне молодая особа хотела что-то сказать, но сумела только вымолвить:

— Сударь, — и зарыдала. Подождав немного, пока она немного успокоилась, я представился.

— Князь Новосильский, к вашим услугам сударыня.

— Вы русский, как хорошо, — девушка захлопала в ладоши. — Мы с братом ехали в Лондон, он должен служить на английском флоте. Когда карета наклонилась, этот человек, — молодая особа залилась краской стыда и сделала паузу. — Брат отбросил его руку и получилась дуэль.

— Пожалуйте в мою карету, господа, — предложил я молодой особе и её брату. — А ты, братец, — повернулся я к матросу, — бери багаж и располагайся на запятках.

Глава 24

Проехав пару миль, мы остановились в небольшой придорожной гостинице. Рана у молодого офицера была пустяковая, практически большая царапина правого плеча. Но перевязки всё равно требовала.

Я уже знал, что они брат и сестра Николай и Софья Андреевичи Макаровы.

Отец молодых людей был ранен под Аустерлицем и попал в плен. Но он выжил и когда долечивался у него случился роман с хозяйкой поместья, куда поместили раненых русских офицеров.

Мадам Эжени Трюдо была вдовой и на пять лет старше. Но натиск русского поклонника был столь стремительный и решительный, что сопротивлялась она не долго и поехала в Россию, где вышла замуж, стала Евгенией Михайловной и родила двоих детей.

Полковник Макаров сложил свою голову на полях Германии в 1813-ом году. У Евгении Михайловны через несколько лет случился новый роман, теперь уже с англичанином и она в третий раз вышла замуж за контр-адмирала Джона Джервиса, полного тезку и дальнего родственника знаменитого адмирала флота Джона Джервиса, 1-ого графа Сент-Винсента.