Олигарх и амазонка

Олимпия сделала удивленные глаза.

– А разве я не дома?

Имя у нее не совсем удачное. Во всяком случае с ее точки зрения. Родители удружили, назвали ее так в честь московской Олимпиады восьмидесятого года. Хотя и в Москве-то ни разу не были. Всю жизнь в своем Железнорудске прожили...

Полное имя – Олимпиада, она же предпочитала, чтобы ее называли Олимпией или, в сокращенном варианте, Лимой...

– Молодой человек, а вам не кажется, что вы ведете себя неприлично? – встрял в разговор отец.

– Мне кажется, что кто-то лезет не в свое дело, – внушительно посмотрел на него Толик.

– Как это не мое дело! Врываетесь в мой дом!..

Толик и в самом деле не отличался хорошими манерами. Дитя улицы, он признавал только силу, а с тем, кто был его слабей, не церемонился – и нахамить мог, и даже по физиономии съездить.

На внешность он далеко не красавец, разве что габаритами удался – натуральный амбал. Сила есть – ума не надо... Хотя ум у него все-таки был. Практичный житейский ум, который позволил ему выжить в бандитских войнах начала и середины девяностых. Был рядовым братком, выбился в авторитеты, но вовремя вышел из дела – целиком переключился на бизнес. Большая часть его дружков, с которыми он начинал, или на погосте, или в тюрьме, а Толик живет себе в свое удовольствие. Ларьки, магазины, ресторан в центре города. Не Рокфеллер, конечно, но деньги у него водятся. Своя квартира, дом достраивает, иномарка имеется. В общем, на жизнь не жалуется...

– Какой врываюсь, папаша! – зевнул Толик. – Я за невестой приехал, ты что, не понял?

– Потрудитесь обращаться ко мне на «вы»!

Отец тоже был спортсменом. Мастер спорта по... шахматам. Маленький, щуплый, в тяжелых роговых очках. Раньше в кружке юных шахматистов преподавал, а сейчас в киоске газетами торгует. А мама билетами в кинотеатре торгует. В кино никто не ходит, а она торгует. Разумеется, зарплата мизерная... Оба всю жизнь за копейки работали, а еще и дочь свою к такому «честному труду» приучают. Ха-ха! Уж она-то за жалкие гроши горбатиться не собирается. Ей нужно все сразу и сейчас! Уж она-то своего шанса не упустит...

Надо признать, что Толик не самый удачный вариант. Есть мужики и посолидней, и побогаче. Но ей пока что повезло только на него одного. Почти месяц марку держала – девочку из себя строила. Он к ней и так и этак, а она ни-ни. Да ей и в самом деле не хотелось ложиться с ним в постель. Она же не озабоченная самка, которая жить без секса не может. Но если для дела надо, то почему бы и нет. В общем, и Толику обломилось – ублажил он свою похоть. За что Олимпия получила золотой кулон с маленьким брюликом... С тех пор они живут вместе. Вернее, жили. Пока у Толика крыша не поехала.

На прошлой неделе он уговорил ее отправиться с ним в сауну. Сказал, что вдвоем париться будут. Обманул. В баньку дружки его подъехали – такие же мутные типы вроде него. Все с подружками. Сначала все было в рамках приличия – мальчики налево, девочки направо. В трапезной собрались в простынях на голое тело. А затем началось. Водка, пиво – рекой... В конце концов Толик сорвал с нее простыню и голышом выставил на всеобщее обозрение. Типа, смотрите, какая у него шикарная телка...

От Олимпии после этого не убыло. И обиды как таковой не было. У нее и в самом деле роскошное тело, никаких изъянов, которых следовало бы стыдиться. Но после того случая она перебралась к родителям. Изобразила праведный гнев, так сказать. Создала у Толика чувство вины, которую он постарался загладить щедрым подарком – новую машину ей купил с правами в придачу. Нет чтобы свой «БМВ» отдать с автоматической коробкой передач. Олимпия его, в общем-то, простила, но домой к нему не переехала, так и осталась у родителей. В конце концов Толик не выдержал, приехал за ней. С присущей ему наглостью вломился в дом, наехал на нее, на отца. Натура у него такая, его только могила может исправить... Хотя влиять на него можно. Олимпия знала как...

– Ты слышал? Потрудись обращаться на «вы», – вступилась она за отца.

– Ну как скажешь... – пожал он плечами. – На «вы» так на «вы»... Так ты со мной поедешь?

– А это мне решать! – взвился отец.

Но Толик даже ухом не повел в его сторону.

– Поедешь или нет?

– Ты плохо себя ведешь, – покачала головой Олимпия.

– Так это, я же исправился... Да, хотел спросить, как машина?

Намек на то, что откупной подарок уже сделан.

– Спасибо, все в порядке...

Машина не самая лучшая, но уж лучше что-то, чем ничего. Тем более что «десятка» принадлежит ей на законных основаниях – покупка оформлена на ее имя. Впрочем, если Толик очень захочет, он может вернуть свой подарок обратно. Как ни крути, а за ним сила... Так что лучше его не злить.

– Где ты ее оставила?

– На стоянке. А что?

– Да так, ничего... Ведь мы на моей машине ко мне поедем, да?

– Ты можешь ехать к себе хоть сейчас, – усмехнулась она.

– И ты поедешь!

Толик начал злиться. Пора делать шаг навстречу. Но не так стремительно, как бы он этого хотел...

– Поеду, – кивнула она. – Но не сейчас...

– Э-э, не! Ты поедешь сегодня!

– Сегодня, но не сейчас... Ты поезжай один, а я через часик подъеду...