Олигарх и амазонка

БМД неплохая машина, но миностойкость оставляла желать лучшего. Это БТР держит практически любую штатную мину. Оторвало одно колесо, поехал дальше на остальных. Чтобы по-настоящему вывести армейский БТР из строя, нужно подкладывать под мину двадцать-тридцать килограммов тротила. А БМД в этом плане не выдерживала никакой критики. Противотанковую гранату худо-бедно держит – экипаж гибнет, а десант на броне выживает. С миной куда хуже. И экипаж накрывается, и десанту достается... А в данном случае сработала не только штатная мина. Наверняка здесь не обошлось без дополнительного заряда – может, тротил, может, гексоген...

Как бы то ни было, Вадиму чертовски повезло. Он остался жив. Контуженный, но живой. И Афоня выжил... И Стыкин вдруг откуда ни возьмись... С автоматом, в каске. Идет пригнувшись, хромает, одна рука висит плетью, лицо искажено гримасой боли. Валится в яму...

– Первое отделение к черту! – взревел Артур. – Всех, на куски!

Лежит на спине, смотрит куда-то в небо. Он явно не в себе... Зато Вадим уже пришел в себя. Голову отпустило, в ушах уже не так звенит – слышно, о чем говорил Стыкин. А стрельбы не слышно. Не трещат автоматы, не свистят пули. И гранаты не рвутся... Спокойно все. Видимо, «чехи» не стали играть на добивание. Да и зачем вступать в бой, если и без того федералы понесли катастрофические потери – уничтожены две боевые машины, причем одна полностью вместе с экипажем и десантом... Но ведь десант со второй машины частично уцелел. И это не только Вадим, не только Афоня с Артуром...

Превозмогая боль, Вадим выскочил из укрытия. Жуть как больно идти. Ноги не слушаются, тело как неживое. Но ведь он идет, значит, кости целы. Ну, может, с ребрами что-то...

Недалеко от своей машины он обнаружил несколько лежащих тел. Игорь Картавин. Нога оторвана, лицо обожжено... Мертв... Тигран Савотян... Ранение в голову... Еще один боец. Руки сверху закрывают голову, ноги вытянуты, чуть разведены. Как будто кто-то подал команду «Вспышка сзади!»... Рядовой Марыкин... Похоже, жив... Да, вроде все в порядке. Дышит. И тело сотрясает мелкая дрожь...

Вадим опустился на здоровое колено, тронул Марыкина за плечо.

– Не надо! – дернулся тот.

Руки на затылке не разжал, только крепче вдавил голову в землю.

– Женька, ты чего?

– Вадька, ты? – встрепенулся Марыкин. Он резко и легко оторвался от земли, лихорадочно осмотрелся по сторонам. – «Чехи» где?

– Нет никого...

– Да... А я тут подумал...

– Что ты подумал?

– Да ничего... Наши где?

– Кто-то жив, а кто-то...

Вадим увидел Афоню. Он склонился над Тиграном, что-то сказал ему и потащил к яме.

– Куда это он его? – спросил Женька.

Лицо бледное, губы трясутся. Но в глазах уже разгорается героический огонь.

– Укрытие там, – Вадим махнул в сторону оврага. – Отсидимся там, пока нас не заберут...

– Какое укрытие? Зачистку нужно делать...

– Какими силами? Первое отделение вдрызг... Сейчас пойдем смотреть, что от них осталось...

Как и ожидалось, картина была ужасной. Из девяти человек первого отделения в живых остался только один, и тот был тяжело ранен. Все остальные в пух и прах. Экипаж сгорел в машине. Тела десантников раскиданы по земле. У кого руки нет, у кого ноги. У сержанта Костина голова висела на тонкой полоске кожи. Вадима стошнило, когда он увидел это...

Из десяти человек второго отделения в строю остались четверо. Вадим, Стыкин, Захарчук и Марыкин. Еще двое ранены, плюс третий «трехсотый» с первой машины...

– Зачистку провести надо. Где-то ж эти падлы прячутся, – хорохорился Женька.

Он уже ничего не боялся. Герой...

– Какая зачистка? – ухмыльнулся Захарчук. – Тут бы живу быть!

Обычно трусоватый, сейчас он держался молодцом. Собрал раненых в кучу, оставил их на попечение Вадима, а сам взялся за свой пулемет. Подготовил его к стрельбе и сейчас спокойно, сосредоточенно выбирал позиции для стрельбы в расчете на круговую оборону. Враг в равной степени мог появиться как с севера, так и с юга... Артур тоже готовился к бою, хотя и не верил, что «чехи» могут пойти на них в атаку. Глупо это с их стороны. Шум уже поднят, время прошло – в любой момент могут появиться «вертушки»... Женька был уверен, что боевики вообще не появятся. Потому и хорохорился.

– Что, боишься? – набросился он на Афоню. – Задницу из окопа боишься вытащить!.. Ладно, я сам!

Эффектным, но не совсем уверенным рывком он вынес свое туловище из укрытия. Больше чем на полкорпуса высунулся.

– Назад! – заорал на него Стыкин.

Марыкин на миг застыл на месте, вытянувшись в струнку. И камнем свалился вниз. На лице отпечаталось горделивое выражение. Вот, мол, я какой – если б не трусливый сержант, я бы обязательно всех чеченов... Вадим неприязненно посмотрел на Женьку. Он уже понял, что этот парень вовсе не тот, за кого пытается себя выдать...

Со стороны ближайшего перелеска что-то ухнуло. И тут же послышался леденящий вой падающей мины. Скорей инстинктивно, чем по разумению, Вадим прижался к обрывистой стене оврага с той стороны, откуда предположительно летел снаряд. Мина хлопнула метрах в десяти от укрытия.