Олигарх-подкаблучник

— Заходите скорей! — прошептала она. — Правда, пока вы ехали, я тут уже всюду пошукала. Хотите покажу, что нашла?

Вика нашла несколько женских вещичек. Шелковый халатик. Помаду. И лифчик с трусиками. Все эти вещи никак не могли принадлежать одной и той же женщине. Бледно-розовый халатик, скорей всего, носила блондинка. Яркой помадой пользовалась брюнетка. А лифчик и трусики, скорей всего, принадлежали рыжей. Какая еще девушка отважится надеть зеленое нижнее белье? Только огненно-рыжая.

Но ни одна из этих вещичек не была помечена. Так что они не проливали света на то, бывала ли Леночка в этой квартире.

— Придется идти к соседям, — вздохнула Кира. — Леся, ты со мной?

— Я схожу наверх. А ты иди к нижним соседям.

— А мне что делать? — встревожилась Вика.

— Ты свободна.

— Как это?

— Захлопни дверь и уходи.

— А… А Андрей Сергеевич?

— Ему скажешь, что обиделась. Мол, так не делают. Пригласил девушку на свидание, а сам смотался. Ты очень разочарована. Поняла?

— Да. А он… Он не рассердится?

— Пусть сердится на самого себя.

— Но вдруг он меня больше не захочет?

— Слушай! — рассердилась на эту нюню Кира. — Ты ведь еще вчера твердила, что ни за что не отдашься этому типу, пока он на тебя хорошенько не потратится. Верно?

— Да.

— Он на тебя потратился?

— Нет. Сегодня в ресторане только солянку и заказал!

— Ну, и все! Иди себе восвояси и ни о чем не беспокойся!

Все еще сомневающаяся Вика ушла. А подруги отправились в обход соседей. Как и следовало ожидать, почти все они были на работе. Ну, а где еще быть людям в час дня? Это только такие развратники, вроде Андрея Сергеевича, в это время на съемных квартирах с любовницами зависают.

Девушки очень надеялись, что наткнутся на незанятого пенсионера. И им повезло. Даже слишком повезло. Бабулька, которую они нашли, сформировалась при советской власти и твердо уверовала, что брак и семья — это в первую очередь ячейка общества, которая должна регулярно поставлять стране указанное партией и правительством число октябрят, пионеров и комсомольцев. Только это и важно. А все прочее — это блуд, разврат и прелюбодеяние.

Поэтому, когда подруги, представившись, объяснили, что они ведут частное расследование жизни ее соседа, бабулька благополучно пропустила слово «частное» и уцепилась за слово «расследование».

— И правильно! — азартно воскликнула она, распахивая перед подругами свою дверь. — Давно этого развратника прищучить нужно! Это же дом свиданий какой-то получается, а не квартира! Водит и водит к себе девок! И все в рабочее время! А девки тоже хороши. Белый день, а они с этим развратником в койку прыгают. Не учатся и не работают небось! В мое время таких девок за сто первый километр высылали. И правильно делали. Как перестали высылать, так и СПИД, и всякая другая гадость к нам сразу же полезла!

Итак, бабулька была ценным свидетелем. Несмотря на преклонный возраст, она сумела сохранить и зрение, и слух, и память.

— За стеной все это дело происходит! — кипела от негодования бабка. — И стонут, и орут, и чего только они там не вытворяют! Тьфу! Срам! В мое бы время тем девкам дверь дегтем обмазали!

— А вы их видели?

— Что их видеть? Все на одну морду! Здоровенные лошади! А юбки едва пипки прикрывают! Ноги торчат. На головах патлы без причесок и завивок! Срамотища!

— Но по именам вы слышали, как ваш сосед их называет?

Бабка от этого вопроса прямо под потолок взвилась.

— По именам! Не интересуюсь я именами этих шалав! Подальше держаться стараюсь. Одна зараза от них. Я и с Гавриловной общаться потому перестала. Хоть мы с ней и дружили, а как она к этому развратнику подрядилась, квартиру его мерзкую убирать, я так прямо Гавриловне и заявила. Мол, ты меня извини, но заразу от тебя подцепить не хочу. Поэтому ко мне даже и не подходи! И за руку я с тобой здороваться не стану, не говоря уж о том, чтобы расцеловаться!

Ага! Значит, имелась еще и некая Гавриловна, которая имела куда более тесный контакт с Андреем Сергеевичем.

— А где она живет?

— Где живет? Так надо мной прямо и живет! Раньше-то мы с ней через это дело и сдружились. Ее соседи сверху затопят — алкаши проклятые, да и мне достанется. Вот мы с ней в жилконтору бежим, о ремонте себе хлопочем. А теперь уж нет. Заливают ее там или нет, я с ней никуда не побегу! Здоровье дороже!

С трудом избавившись от сварливой бабки, подруги поднялись на один этаж. И позвонили в квартиру Гавриловны.

Глава 17

Открыла им дверь тоже пожилая бабушка, но куда более милая и приветливая, чем нижняя старуха.

— И что понадобилось от меня Никаноровне? — удивилась Гавриловна, услышав, от кого пришли к ней девушки. — Извиниться за свое поведение хочет? Так я на нее не в обиде.

— Нет? Вы согласны, как она вас обзывает?