Олигарх с Большой Медведицы

Лиза засмеялась во все горло, и смех, странно громкий в тишине сонного дома, показался ей неприличным, и она испуганно примолкла. Можно представить, что скажет ей Дунька.

Ты сошла с ума, вот что она скажет. Ты совсем распустилась. Очнись. Какой еще сосед?! У тебя работа, проблемы, Игорь и концерт Спивакова на следующей неделе, который никак нельзя пропустить, что бы ни происходило вокруг. Кто же в здравом уме и твердой памяти может пропустить концерт Спивакова, пусть хоть сто трупов в гараже?!

Лиза посмотрела в свой стакан, неожиданно оказавшийся пустым. На дне болтался истончившийся кусочек льда, приятно позвякивал. Пожалуй, надо еще налить.

Она любит выпить, говаривал судья Кригс из фильма. Этим надо воспользоваться.

Вздыхая, Лиза потащилась на кухню, где за резным стеклом старинного буфета янтарным пятном просвечивала бутылка виски. Как глупо все, и даже эта бутылка за стеклом – ужасная глупость!

Вот как все изменилось с тех самых пор, как она нашла в своем гараже труп, и до сих пор непонятно, что будет дальше, а ее занимают какие-то дикие мысли о соседе!

Странное шарканье за окном, размеренное и повторяющееся раз за разом, заставило ее насторожиться. Она считала себя здравомыслящей женщиной и никогда и ничего не пугалась «просто так», но любое здравомыслие даст трещину, когда находишь труп в собственном гараже!..

Шарканье продолжалось, и Лиза, сунув на стол пустой стакан, тихо подошла к окошку. На кухне у нее были жалюзи, которыми она очень гордилась, итальянские, длинные, с золотистыми прожилками, приятно шелестевшие, когда до них дотрагивались. Она раздвинула шелковистые полоски и ничего не увидела, кроме снега, залитого желтым электрическим светом. Островерхие тени от сугробов боком лежали под соснами.

Непонятный звук, показавшийся очень близким, повторился снова, и она стиснула в кулаке полоску. Затылку стало холодно, словно в него смотрели чьи-то напряженные недобрые глаза.

Что это может быть? Какая еще беда стряслась?! Еще один труп?! Или на этот раз убийство случится прямо у нее под окном?! А следующий труп будет ее собственный?!

Телефон. Звонить. Немедленно.

Только кому звонить?! Игорю?! В МЧС?! В «Скорую»?!

И куда подевался этот проклятый телефон?!

Опять! Опять шаркающий короткий звук, как наждаком по оголенным нервам, и еще, и еще один! Желтый электрический свет фонаря стал как будто размытым, серым, и тень под сосной вдруг шевельнулась, скакнула почти до стены гаража и стала двигаться, бесшумно и стремительно.

Лиза стиснула кулак. Входная дверь! Заперта или нет?! Что делать, если не заперта?!

Тень странно согнулась, и опять раздался жуткий звук, от которого кожу на голове стянуло к затылку!..

В следующую секунду, на следующем вдохе, она вдруг поняла, что это сосед чистит ее дорожку. Чистит и шаркает лопатой. Чистит и ходит под соснами, под желтым электрическим светом.

Она рванула свои драгоценные жалюзи и почти прижалась носом к холодному стеклу. Стекло моментально запотело, и она с досадой протерла его ладонью.

Ну да. Это сосед. Никакого трупа и убийства. Можно пока не звонить в МЧС.

Лиза вдруг бросилась бежать по тихому дому, добежала до прихожей, напялила куртку, сунула ноги в унты, накинула капюшон и выскочила на улицу, чуть не упав на скользком крылечке.

Входная дверь оказалась не заперта. Вечно она забывала ее запирать, идиотка!

Снег валил, тихий, мягкий, совсем новогодний. Он валил весь день, и дорожки были засыпаны снегом, и крыша гаража, и перильца крылечка, и деревья стояли не шелохнувшись, как будто привыкали к новому, зимнему состоянию.

Придерживая разлетающиеся полы куртки, Лиза обежала дом и увидела его.

Дмитрий Белоключевский курил. Стоял, опершись на свою лопату, как заправский дворник. Снег сыпал ему на голову, и время от времени он стряхивал его, по-лошадиному мотая головой.

– Эй! – издалека негромко сказала Лиза, и он оглянулся. Рукавицы были комом засунуты в доху, которая от этого сильно оттопыривалась на груди.

– Что?

– Как – что?! – Она дергала свою «молнию», пытаясь застегнуть, а тут от возмущения перестала и уставилась на него. – Что ты тут делаешь?!

– Я тут чищу снег, – сказал он вежливо и опять затянулся. – Надо от гаража тоже отгрести, а то ты не выедешь завтра.

– Как ты сюда попал?!

– Куда именно?

– На мой участок.

Он сделал такое движение, словно пожал плечами. Под дохой было почти не видно.

– Пролез в дыру в заборе. А что?

– Ты напугал меня, – громко сказала она и опять дернула «молнию», – я решила, что у меня под носом опять кого-то убили!

Он помолчал.

– Никого не убили.

– Я уже поняла, – сообщила она своим самым язвительным тоном. – Ты чистишь дорожки, и ты вошел в дыру. Никаких убийств.

Он посмотрел на свою сигарету и сказал медленно:

– Я не пойму. Тебя это огорчает? – Что?..

– Что никаких убийств?..

– Ты дурак?! – пронзительно воскликнула Лиза. – Совсем?

Он отшвырнул сигарету и снова зашаркал своей лопатой. Согнутая тень поползла по соснам.

– Я не люблю оскорблений.