Олигарх (СИ)

- Анатолий Петрович, а сколько вам лет?

- Нынче зимой 85 стукнет.

Александр с изумлением посмотрел на пастуха:

- А ты меня не обманываешь?

- Да разве ж можно в таком деле обманывать. Вот тебе, истинный крест, - 25 декабря исполнится 85 лет, - и он перекрестился.

- А на вид вам больше 75 не дашь.

- Так я роста небольшого, в молодости 165 с кепкой был и всё такой худой, как сейчас. Как говорят: маленькая собачка до старости щенок.

- Воевал?

- А как же, как все. Правда, не с начала войны. В 41-42-то я ещё пацаном был, а с 43 по 46 в пехоте.

Заметь, мил человек, за всё время ни одной царапины, хотя пулям и снарядам не кланялся. Потом уже, когда домой пришёл, бабка Пелагея сказывала, что она оберег зашила в воротник моей шинельки, может это и спасало.

- И награды есть?

- А как же, как у всех: орден Красной Звезды и медаль "За отвагу".

- Давно, Анатолий Петрович, пастухом работаете?

-Да что ты мене выкаешь, уши вянут, прости, Господи.

- Хорошо, можно буду Петровичем называть.

- Ладно, Петровичем, так Петровичем. В пастухах недавно, пять-шесть лет, а до этого слесарил в мастерских. Потом зрение ухудшилось, ну я и напросился в пастухи.

Свежий воздух, коровка моя тоже со мной. Вон та чёрная с белым пятном на морде, я её арендую у одного товарища. Сам понимаешь, с нашей пенсией не купить. Баба моя - Матрёна - тоже уже старая стала, тяжело ей доить коровку.

Вот и решили до зимы денег на молоке подкопить, да козу купить, всё же легче.

Тебя-то, кстати, мил человек, как зовут?

- Александром.

- Лександром, Сашкой, значит. Как моего единственного сыночка звали, утоп он в этих местах, когда ещё был совсем маленьким. Один убежал на речку весной смотреть на буруны и утоп, царство ему небесное. - Он с тоской посмотрел на реку, словно пытаясь ещё раз увидеть своего сыночка. - Я думал, не выживем мы с Матрёной, шибко долго она после этого болела, да и я прихворнул.

Если бы что с ней случилось, то я бы, наверное, не выжил.

При этих словах у Александра перехватило горло, попытался что-то сказать, но не смог, ноги подкосились, опустился на землю, закрыв голову руками.

- Что ты, что ты, мил человек, не жалей ты нас так, всё уже прошло, почитай, 50 годков минуло.

- Он подошёл к Александру, наклонился.

- Вставай, мил человек, не надо так расстраиваться. Али у тебя самого

что случилось? Так ты расскажи, не мучай себя, поплачь немного. Когда у

обоих горе, они лучше понимают друг друга. И не стесняйся меня.

Я много горя за свою жизнь повидал и знаю, как это тяжело, когда в себе носишь и некому поведать.

Долго Александр не мог успокоиться, сидел, закрыв лицо руками, а сквозь пальцы просачивались слёзы, капая на грудь. Отдышавшись, встал.

Когда рассказал свою историю, Петрович долго молчал.

- Вон оно как. Видно, и у вас - олигархов, жизнь не мёдом мазаная.

Тоже случается всякое. А мы думаем, что всё у вас всегда хорошо, купаетесь в роскоши, деньгами сорите и на нас, нищих, плюёте. Вон по телевизору говорят, что олигархи всё скупают, говорят, скоро целые страны покупать будут. И у тебя, наверное, денег куры не клюют, девать не знаешь куда. Так ты уж определись и зря не сори, чай, сам говоришь, заработал, не с неба упали, и дело своё не бросай, коль оно на пользу людям.

- Определюсь, дедушка, - с улыбкой сказал Александр, - теперь точно определюсь. Спасибо тебе, Петрович, за всё, что выслушал, что правильно понял.

- Да ладно, чего там, - махнул тот рукой, - люди должны помогать друг другу.

Потом сказал:

- Хорошие у тебя товарищи, Лександр. Я их давно знаю. Михалыч с Санычем завсегда мне помогают. И домик помогли отремонтировать, опять же с коровкой Саныч договорился. Он ведь раньше секретарём партии был, большим начальником, а смотришь, остался нормальным человеком. Очень душевные ребята. Они почти каждую неделю тут находятся, когда рыбачат, а когда просто так сидят у костерка беседуют, ну, я с ними иногда сумерничаю.

- Александр успокоился, молча, слушал Петровича, и на душе становилось всё

теплее и светлее.

- Со вчерашнего вечера я как будто потихонечку целебный эликсир пью, -подумал он, - и чувствую, как силы и уверенность понемногу ко мне возвращаются.

- Скоро рыбаки придут обедать, - сказал он. - Ты, Петрович, тоже подходи, пообедаем вместе.

- Да у меня тоже обед есть, Матрёна приготовила.

- Приходи, Петрович, я тебя прошу.

- Ну ладно, как увижу твоих, так приду. А пока пойду коровок посмотрю, больно они у меня далеко учесали, надо будет маленько приструнить.

- Эй ,Зим, вперёд!

Набрав в котелок воды, Александр поставил на огонь.

Через час обед был готов. Михалыч с Санычем показались из кустов.

- Как улов? - спросил Александр.

- Да так, есть немного, - и Михалыч положил на траву двух больших лещей .

- Ого! - воскликнул Александр.

- К сожалению, ни судака, ни щуки не было, так как кое-кто не стал демонстрировать импортные рыбацкие принадлежности, а на наши только приплыли вот эти лещи, - констатировал Саныч.

- Александр, ты что, совсем не рыбачил?

- Да пока возился с удочкой, уж больно сложная, потом готовил обед.

- Да ну, у нас уже готов обед?!