ОЛИГАРХИ в черных мундирах.

Радиодиктор Ганс Фриче, немецкий Левитан, первый раз в жизни так долго собирался с духом для передачи важною правительственного сообщения. Не моргнув глазом он мог объявить о разгроме германской армии под Сталинградом, о капитуляции Италии или призвать народ к роковой войне на два фронта. Но в данный момент его бил мандраж. Находившийся в студии статс-секретарь министерства пропаганды доктор Науман понимающе похлопал диктора по плечу и налил ему стакан воды.

Наконец, Фриче приступил к работе. «Сегодня, 20 июля 1944 года, на нашего фюрера Адольфа Гитлера было совершено покушение. От бомбы, взорвавшейся в его кабинете, получили ранения различной тяжести фельдмаршал Кейтель, генералы Йодль, Боденшанц, Кортен, Хойзингер, Шерфф – всего более полутора десятков руководителей вооруженных сил. Фюрер нисколько не пострадал, если не считать незначительных ушибов и ожогов. Он тут же возобновил работу и не отменил приема, назначенного дуче. После чего фюрера посетил рейхсмаршал. Обстоятельства

этого беспрецедентного террористического акта расследуются».

Около восьми часов вечера вполне оправившийся Гитлер выступил с радиообращением к нации. Вся страна, затаив дыхание, слушала его обличительную речь: «Дорогие немецкие соплеменники и соплеменницы! Я уж и не припомню, сколько раз на меня готовились и совершались покушения. Сегодня меня заставили обратиться к вам два главных соображения. Во-первых, я хочу, чтобы вы услышали мой голос и убедились, что сам я жив и невредим. Во-вторых, я имею возможность раскрыть перед вами это преступление, невиданное в немецкой истории. Ничтожная кучка честолюбивых, бессовестных и преступно недальновидных офицеров вступила в заговор с целью устранить меня. Бомба, подложенная полковником графом Штауффенбергом, взорвалась от меня всего в двух метрах. Стоявшие рядом генералы были убиты или ранены, но я остался цел, не считая нескольких пустячных царапин и ожогов. В этом видно предопределение судьбы, воля Провидения, подтверждение той великой миссии, которую оно на меня возложило. Террористы готовились нанести нам удар кинжалом в спину, как в 1918 году! Эту ничтожную, жалкую клику оголтелых преступников мы истребим с корнем! Приказываю, чтобы с этой минуты ни одно лицо на гражданской службе не выполняло распоряжений заговорщиков, чтобы ни одно военное учреждение, ни один командир, ни один солдат не подчинялись пособникам террористов… Я вижу перст судьбы в том, что мне дано завершить дело всей моей жизни, и я его завершу!»

Однако с «жалкой кликой» было все не так просто. Гитлер понимал, что имеет дело с обширным заговором, следы которого вели от командующих фронтовыми группами армий до Генерального штаба и ОКВ. Пришло время второй «ночи длинных ножей». В Германии был только один человек, способный выполнить такую работу.

События 20 июля позволили рейхсфюреру СС сделать резкий рывок к высшей власти. Гитлер наделил его чрезвычайными полномочиями. Спецслужбы мгновенно сбросили оковы партийного контроля, и Борман ничего не мог с этим поделать. На полную мощь заработала машина чрезвычайных эсэсовских трибуналов. По всей стране оперативные команды СД и гестапо хватали генералов, офицеров, даже простых солдат. Небывалое смятение охватило деловой мир, так как фюрер не без оснований подозревал кое-кого из олигархов в причастности к заговору. В казну «Черного ордена» потекли потоки золота. Промышленники выкупали свою жизнь через заключение выгодных рейхсфюреру контрактов. Главное административно-хозяйственное управление СС в те июльские дни 1944 года стало центром коммерческой деятельности в рейхе.

Вовлеченные в заговор генералы и офицеры откупиться не могли. Доблестный полковник Штауффенберг, кавалер всех высших наград рейха, встал под расстрел с возгласом: «Да здравствует свободная Германия!» Были арестованы и повешены прославленные генералы Гепнер, Ольбрихт, Гальдер, Бек, Гаммарштейн. Командующий немецкими войсками во Франции генерал-полковник Штюльпнагель, командующий группой армий «А» фельдмаршал Клюге и командующий группой армий «Б» фельдмаршал Роммель предпочли самоубийство застенкам гестапо. Всего же чистка охватила 7 тысяч армейских офицеров, 4 тысячи из которых были казнены.

Гиммлер напрасно думал, что его черные рыцари перед фюрером чисты. Шеф гестапо смущенно доложил, что активным участником заговора являлся начальник V Управления РСХА группенфюрер СС Артур Небе. «Повесить его!» – скомандовал взбешенный Гиммлер. Под шумок великой чистки госбезопасность проглотила военную разведку. Канарис и все начальники отделов абвера тоже пошли под нож. Власть рейхсфюрера СС росла как на дрожжах.