Олигархи в черных мундирах

Чаша терпения обергруппенфюрера переполнилась, когда Франку удалось добиться отстранения от должности полицай-президента Варшавы. Собранные материалы о коррупции и хищениях в СД были настолько убедительными, что Гиммлеру пришлось начать официальное расследование. Крюгер же со штандартенфюрером Мейзингером жили душа в душу. Вместе воровали, выпивали и развлекались с польскими девками. Престиж СС требовал отмщения. Гиммлер, недовольный столь резким нарушением равновесия властей, пошел навстречу желаниям командующего округом и направил в генерал-губернаторство особую следственную группу.

Надо сказать, Крюгер не сидел сложа руки. Он нашел в Кракове человека, который был всегда готов утопить генерал-губернатора в стакане воды. Судья Гюнтер Райнеке, член городского трибунала, давно пресытился краковскими пейзажами и мечтал о переводе в Берлин. Разумеется, с повышением. Обергруппенфюреру была известна эта затаенная мечта служителя имперской Фемиды, которую он обещал воплотить в жизнь. В конфиденциальной беседе с судьей Крюгер намекнул, что в компрометации Франка заинтересован сам рейхсфюрер СС. Все будет сделано без пыли, без шума, уверял эсэсовец. За генерал-губернатором тянется такой пышный шлейф, что это дело станет самым легким в практике уважаемого господина Райнеке. На том ударили по рукам.

Прикатившая из Берлина команда резво приступила к делу. Справедливости ради следует заметить, что делать почти ничего не пришлось. Франк, его жена, его родственники и приближенные повышали свое благосостояние самым непринужденным образом, нагромождая вокруг себя горы грязного белья. Следователям Гиммлера оставалось только покрепче сжимать нервы в кулак, так как открывшаяся им картина криминального беспредела и повальной коррупции предназначалась только для видавших виды людей.

В генерал-губернаторстве процветала теневая экономика. Представительства крупных концернов погрязли в спекуляциях на черном рынке. Франк, надзиравший за порядком, получал регулярную дань и закрывал глаза на потоки левой продукции, которую гнали на прихватизированных предприятиях. По сложившейся практике, стратегически важные производственные объединения обрастали полипами посреднических фирм, занимавшихся откровенно криминальным бизнесом в сговоре с администрацией. Целая орава обществ с ограниченной ответственностью кормилась вокруг персоны генерал-губернатора. За взятку покупалось все – лицензии, польские рабочие, право бесконтрольного вывоза ценностей за рубеж. Все нити экономических преступлений держал в руках семейный клан партайгеноссе Франка.

Согласно нормам продразверстки, установленным имперским министерством продовольствия, генерал-губернаторство должно было ежегодно поставлять в рейх 630 тысяч тонн зерна, 520 тысяч тонн картофеля, 55 тысяч тонн мяса, 28 тысяч тонн сахара и 7,5 тысячи тонн масла. Понятно, что, если счет идет на десятки тысяч тонн, воровать значительно легче. Для Франка не составляло особого труда направить два-три эшелона с дефицитным продовольствием куда-нибудь налево. При этом предприимчивый генерал-губернатор заботился о надежных маршрутах. В его преступную деятельность были вовлечены сотрудники таможенных и пограничных служб, офицеры полиции и целые батальоны охранников, сопровождавших эшелоны и автоколонны. Само собой, такие «проекты» не могли осуществляться без сочувствия со стороны берлинских начальников. «Продовольственный диктатор» Герберт Баке, заведующий экономическим отделом Министерства восточных территорий Иоахим Рике и прочие высокопоставленные чиновники постоянно получали щедрые презенты из генерал-губернаторства. Как человек с большим жизненным опытом, Франк был в курсе руководящего партийного принципа: рука руку моет. А отдельные идеалисты в министерстве продовольствия, просматривая отчеты с колоссальными показателями вывозимых со всей Европы продуктов, не могли понять, куда это все девается и почему народ все равно голодает.

Отдельную статью дохода губернаторской семьи составлял бизнес на евреях. Будучи старым бойцом, Франк с начала тридцатых хорошо усвоил истину насчет того, что процесс уничтожения мировоззренческого противника можно сделать рентабельным. На территории генерал-губернаторства располагались четыре гигантские резервации, куда было депортировано почти полтора миллиона человек. В одном только Варшавском гетто находились 445 тысяч евреев. Причем до войны в квартале, отведенном под гетто, проживало только 80 тысяч жителей. Поэтому условия содержания депортированных нельзя было определить иначе как убийственными. На одну комнату