Олимп

Плевать на шум. Даэман возненавидел себя за малодушие, ибо чьи это были мысли, как не презренного жалкого труса? Пухлый маменькин сынок, способный разве что соблазнять девиц и заниматься ловлей бабочек!

Осторожно сняв со спины свою ношу, кузен Ады как можно лучше упаковал яйцо и подкинул его над гигантским червем, целясь немного вбок. Судя по звуку, скорлупа не треснула. Рюкзак плавно скользнул по стене на пол.

«Теперь моя очередь».

Без лишних вещей мужчина чувствовал себя намного легче. Он отступил на тридцать шагов по почти горизонтальному коридору и стремительно взял разбег, не давая себе времени на раздумья.

По дороге Даэман поскользнулся, однако удержался на ногах, набрал приличную скорость для прыжка, выбросил руки перед собой, оторвался от пола и взлетел, так что ледяной потолок царапнул верхушку термокапюшона, хотя и недостаточно высоко, ведь носки ботинок задели склизкое щупальце. «Лишь бы не упасть на рюкзак!» И вот он приземлился на руки, рухнул на синий лед, едва не лишившись дыхания от удара, перекатился через арбалет и вскочил на ноги. К счастью, оружие стояло на предохранителе и не могло случайно выстрелить.

Бесконечная рука вдруг замерла.

Даже не успев отдышаться, мужчина подхватил рюкзак с арбалетом и кинулся вверх по плавно вздымающемуся коридору навстречу темному выходу, откуда тянуло ветром.

Даэман вынырнул в холодную ночь в одном-двух кварталах к югу от Иль-де-ла-Сите. Оглядевшись при свете звезд и электрических вспышек, то и дело пробегавших по голубому льду, он не заметил поблизости ни рук Сетебоса, ни калибано.

Путешественник сорвал респиратор и принялся жадно глотать свежий воздух.

Предстояло еще добраться до факс-узла. С рюкзаком на плечах, арбалетом в руках и мрачным выражением на лице мужчина пошел по трещине к бывшему Иль-Сен-Луи. Справа от него высилась ледяная стена, слева темнели норы.

«Я больше не полезу в этот лабиринт». Дрожащими от усталости руками (а ведь он еще ничего не сделал) Даэман вытащил из-за пояса ледоруб, забил его в мерцающую синюю стену и начал карабкаться.

Спустя два часа он понял, что заблудился. Ориентируясь по свету звезд и колец, да еще по частичкам знакомых зданий, торчащим изо льда, и фрагментам каменной кладки в тени расселин, сын Марины полагал, что движется параллельно авеню Домансиль, но вдруг перед ним разверзлась широкая черная трещина, уходящая в кромешную тьму.

Мужчина прилег на живот у края, из последних сил удерживаясь, чтобы не расплакаться. Яйцо беспокойно заворочалось в рюкзаке, словно его содержимому не терпелось наружу. Из туннелей, которые миновал Даэман, нередко доносился скрежет когтей по льду. При свете звезд и колец, залившем вершины ледяных башен, искатель приключений пока еще не видел ни одной руки, но купол за его спиной сиял ярче прежнего.

«Сетебос обнаружил, что одно из его яиц пропало».

«Его?» Мужчина подавил усмешку: даже слабая улыбка в такую минуту могла привести к истерике.

А что это там, у кромки бездонной пропасти? Даэман подтянулся на локтях…

На костыле трепетал обрывок желтой ткани.

Метка, оставленная кузеном Ады у входа в лабиринт, в полутора сотнях ярдов от факс-узла.

Уже не сдерживая слез, мужчина забил последний саморез, изогнул его, закрепил веревку – простым узлом, не тем особым, который потом легко распустить, – и, перевесившись через край, скользнул в темноту.

То ступая неровным, качающимся шагом, то карабкаясь, Даэман одолел сотню с чем-то ярдов. Позади осталась последняя развилка, помеченная желтыми клочками, затем пришлось еще немного ползти, скользить по льду, и наконец путешественник очутился в круглом павильоне, где ноги обрели долгожданную твердую опору. На колонне посередине платформы слабо поблескивала дисковая панель.

Сбоку, из темноты, на мужчину бросилась голая фигура. Даэман покатился по полу, стуча арбалетом о плитку. Тварь – не то калибано, не то сам Калибан, трудно было судить в синеватой мгле, – сомкнула длинные пальцы на человеческом горле, а желтые зубы защелкали у лица.

Сын Марины побарахтался еще немного, пытаясь избавиться от противника, но тот крепко вцепился в добычу всеми своими конечностями.

«Яйцо!» – промелькнуло в голове Даэмана. И он изворачивался как мог, лишь бы не смять рюкзак; враги метались туда-сюда, пока не врезались в подножие платформы.

На миг освободившись, мужчина кинулся к арбалету, который упал возле дальней стены. Человекообразная амфибия зарычала, схватила Даэмана и швырнула его об лед. В голубоватой дымке глаза и клыки существа мерцали желтым блеском.

Бывший собиратель бабочек уже сражался с Калибаном; нынешнему противнику, по сравнению с тем, давним, недоставало роста, силы, скорости, но и его хищные зубы, громко защелкавшие возле щеки, внушали достаточно ужаса.

Выбросив левую руку вперед, человек толкнул подбородок твари кверху; чешуйчатое лицо с приплюснутым носом резко взметнулось и запрокинулось назад, сверкнув кошачьими очами. Остатки адреналина хлынули в кровь, Даэман ощутил прилив новой силы и попытался сломать противнику шею.