Олимп. Голгофа. Далее везде

ГЕРМЕС (открывает банку пива): С моей.

АФРОДИТА: Я так и думала. Я как-то разговаривала по телефону с Клио, так она уже внесла эту хронологию в свою новейшую историю. Я ей говорю – ты что? А она – уже давно все так говорят. То же мне, нашли событие.

ГЕРМЕС: Дорогая, по меркам ничего-не-происхождения этого времени, отказ твоего мужа участвовать в войне – событие мирового масштаба.

АРЕС: Кто тут поминает имя великого Ареса?

Арес входит. Он тщательно причесан. На нем дорогая пижама, поверх которой накинут мягкий клетчатый халат.

АРЕС: Ба, да это наш великий ком-мэр-сант! Прашу!

Они садятся на кресла у журнального столика.

АРЕС: Ну, как дела? Хотя зачем болтать зря? Давай сразу. Что тебе от меня нужно?

ГЕРМЕС: Подожди. Вначале извини, что я тебя разбудил. Или отвлек от телевизора?

АРЕС: Ни то, ни другое. Валялся на кровати, смотрел местные журналы. Там есть потрясающая подборка фотографий этой милой девчонки. Со вздувающейся юбкой.

ГЕРМЕС: А…

АРЕС: Если я когда-нибудь выберусь на улицу (смотрит на Афродиту), я обязательно с ней познакомлюсь. Ну, так что тебя привело ко мне?

ГЕРМЕС: Ты.

АРЕС: Как это – я?

ГЕРМЕС: Мы недавно говорили между собой, олимпийцами…

АРЕС: Мы – это кто? Ты и твой дружок Дионис? Тоже мне, олимпийцы.

ГЕРМЕС: С нами была и Афина.

Афродита поднимает голову и перестает гладить. Заглядывает в холодильник, затем берет стул, ставит его напротив журнального столика и протягивает Аресу банку пива.

АРЕС: Спасибо, дорогая. А Гефеста (наигранно) с вами не было? Ты бы мог при случае передать от меня спасибо ему и его ремесленникам. Эти новые банки – просто чудо (открывает пиво).

ГЕРМЕС: Гефеста – не было.

АРЕС (нехотя серьезно): Итак, Афина. Ну, и что вы там говорили обо мне?

ГЕРМЕС: С нами был и Асклепий.

АРЕС: Бессмертный Асклепий? Он здорово мне помог после индийского похода Александра. Даже можно сказать, что поднял на ноги. Я иногда приглашаю его. У Афродиты начались мигрени. (Афродита удивленно поднимает брови.)

ГЕРМЕС: Его беспокоят не мигрени Афродиты, а твое самочувствие.

АРЕС: Со мной все в порядке.

ГЕРМЕС: Нет, не в порядке.

АРЕС: А где вы собирались? Неужели на самом Олимпе?

ГЕРМЕС: Это неважно. Разговор начала Афина. Ей сейчас очень трудно. Она не может справедливо закончить ни одну войну. Потому, что войны вышли из-под контроля. Твоего контроля.

АФРОДИТА: Гермес, Арес больше не хочет воевать. Можешь передать это Афине.

АРЕС: Да, можешь ей это передать.

ГЕРМЕС: Асклепий так и сказал, что ты потерял вкус к войне, и, что, может, это – возрастное.

АРЕС: Возрастное?

ГЕРМЕС: Да, мы все стареем.

АФРОДИТА: Судя по тебе – нет.

ГЕРМЕС: Афродита, внешний вид – это еще не все. Тогда Дионис, кому, как не ему, было это предложить, и говорит – может, нам поискать нового бога войны?

АРЕС: Что-о? Поищите, поищите.

АФРОДИТА: Гермес, ты говоришь какую-то ерунду. Ареса заменить невозможно.

ГЕРМЕС: Я тоже им это сказал. Я также согласился с Асклепием, что ты потерял вкус к войне. Но, раз Афине нужна справедливость, я предложил совершенно другое. И пообещал, что попрошу тебя сделать это.

АРЕС: И что же им пообещал наш старый изворотливый лгун?

ГЕРМЕС: Арес, давай без оскорблений. Я им сказал следующее – раз Арес потерял вкус к войне, но нам нужны справедливые войны, давайте попросим Ареса предотвратить несправедливую войну.

АРЕС: Предотвратить войну?

АФРОДИТА: Какую войну? Как?

ГЕРМЕС: Перед этим я был у Клото. Она мне сказала, что Атропа точит очень большой меч, гораздо больше, чем меч Второй-без-Ареса войны. Клото медленно провела рукой по нитям и сказала – боюсь, что здесь, на этой прялке, будут обрублены все.

АФРОДИТА: Клото – это серьезно.

ГЕРМЕС: Не буду лукавить – это она мне предложила поговорить с тобой. Она сказала, что только ты способен остановить Атропу.

АРЕС: Но как? Поговорить с Атропой? Как ты себе это представляешь? Тысячи лет она точила ножницы по моему указанию, а сейчас, ха-ха, я приду к ней и скажу – засунь свой меч подальше? Знаешь, что она мне ответит? Подальше – это тебе в задницу, Арес?

ГЕРМЕС: Говорить о задницах – это, что, стало у вас домашней традицией?

АРЕС: Когда весь мир – одна большая задница, нет ничего предосудительного поговорить о ней и дома. Не бойся, твоей задницы мы сегодня касаться не будем.

АФРОДИТА: Арес, пусть он продолжает.