Олимпиада-80

-- А вы как раз вовремя приехали, -- казалось даже не обратил на ответ девушки никакого внимания водитель, -- у нас сейчас большой праздник, все село гуляет. Светка Пескарева замуж выходит. И за кого, за Кольку Евсеева, того самого, сына главного агронома, представляешь? Три дня гулять будем.

-- Представляю, -- безразличным тоном ответила ему Алена.

-- А что так? -- заметил перемену в ее голосе внимательный водитель. -- А, сама небось за ним приударить хотела, да? Ну теперь все, как говориться жена есть жена. Раньше надо было соображать.

-- Так я ничего и не соображала, что за дурные мысли у вас такие? -- слегка грубовато сказала девушка.

Макс чувствовал себя совершенно не в своей тарелке. Чтобы прекратить ненужный ей разговор, Алена демонстративно взяла Макса за руку. Водитель, увидев ее движение, широко улыбнулся и дальше они поехали уже в тишине.

Машина доехала до небольшого домика, утопающего в зелени деревьев и остановилась.

-- Ну вы приходите обязательно, в час у Светкиного дома, невесту выкупать будем, -- крикнул на прощание водитель, уже заводя машину.

Мотор громко взревел, и машина укатила дальше по дороге, подняв клубы густой пыли.

-- Ну вот мы и дома, пойдем, -- сказала Алена, открывая старенькую калитку.

Откуда-то из глубины двора, услыхав шум прибывших гостей, с громким тявканьем выбежал лохматый пес, весь в репьях и колючках, и совсем невысоко роста. Узнав Алену, он приветливо заскулив, бросился ей под ноги, бешено мотая хвостом.

-- Привет, Трезорчик, -- ласково потрепала девушка собаку. -- А где бабушка?

Пес, словно поняв сказанное, быстро засуетился и несколько раз громко гавкнув, побежал к сараю. Там он резко остановился, сел на задние лапы и гавкнул еще несколько раз.

-- Что ж ты орешь-то, негодник, этакий, -- раздался старушечий голос и в дверях сарая появилась пышущая здоровьем пожилая женщина.

Она подняла глаза и, увидев гостей, обрадованно воскликнула:

-- Вот те на! Молодежь приехала, ну идите сюда мои родные.

Бабушка Алены крепко обняла свою внучку и, расцеловав ее, обернулась к Максу. Рассмотрев того с головы до ног таким пристальным взглядом, что Максу стало даже не уютно, она обратилась к Алене.

-- Эх, хорошего себе жениха оттяпала, статный, красивый, а здоровый-то какой, мой хряк и то хилее будет. Настоящий мужик, уж поверь моему слову, я-то в этих делах толк знаю. Такого еще днем с огнем сыскать надо, да всю Ивановскую обойдешь -- не сыщещь. Не то что этот сынок агронома-безбожника, женится который, только и знает как языком молоть. Да он коммунист, что с него взять.

Баба Настя, так звали эту женщину, еще немного постояла, осматривая Макса и любуясь собственной внучкой и, наконец, пригласила молодых в дом.

-- Дед-то в поле сейчас. Сенокос, знаешь ли, отдыхать некогда, будет только поздно ночью, да и то может в поле заночует, -- сказала бабушка, войдя в дом и пройдя на кухню.

-- А у меня для тебя есть подарок, -- радостно сказала Алена, разворачивая сверток с таинственным лекарством.

Ее бабушка недоверчиво потыкала деревянной палочкой в лежавший перед ней кусок темного вещества и осторожно понюхала его, как будто что-то вспоминая.

-- А! -- неожиданно произнесла она. -- Это же и есть та самая мумия, которая якобы все хвори прогоняет. Знаю-знаю, в прошлую субботу лекция у нас была про Древний Египет, там про них и говорили. Шибко умный один из Москвы приезжал, все про темные времена рассказывал, как там ихние фанмароны людей притесняли. А как ему Васька-хромой с полупьяну вопрос задал чем у нас не Египет, так умник и стух, все оправдываться начал, мол там коммунизьма не было. А, и леший с ним, -- сказала баба Настя, унося сверток куда-то на улицу. -- Собачке буду давать, а то совсем ест плохо в последнее время, так и сдохнуть может. Козе уж не дам, -- кто знает из чего этих мумий делали.

Тщательно отмыв руки от чудодейственного лекарства, баба Настя достала из-под подпола большую глиняную крынку. Скоро на столе появился внушительный каравай белого хлеба, и длинная палка домашней колбасы. Баба Настя уже было достала глубокие тарелки, готовясь до краев заполнить их наваристыми русскими щами, как Алена, видя ее приготовления, произнесла:

-- Нет, нам не надо, мы не будем есть, мы сейчас на свадьбу идем.

-- Как не надо? -- оторопела неожиданности бабушка. -- Ты давай, внучка, не шали, тебе не надо, мужику твоему надо. Мужиков, их ведь как боровов откармливать надо, тогда и покой в доме будет, и тебе свое женское счастье. Поверь старой, я ведь не один год по земле хожу.

-- Ну, бабушка, время уже без пятнадцати минут, мы не успеем, -- молящим голосом, показывая на висящие на стенке старинные часы, произнесла Алена.

-- Эх, внучка, внучка, всему тебя учить надо, да черт с ней со свадьбой, чай не своя, -- и, видя что девушка уже поднялась из-за стола, готовясь улизнуть в двери, обиженным тоном продолжила, -- ну хоть молочка попейте, держи, -- она протянула Максу доверху заполненный стакан козьего молока.

Макс залпом осушил стакан и, поблагодарив бабушку, вышел вслед за Аленой.