Олимпиада (СИ)

Этот вечер был один из самых тяжелых, что мне пришлось пережить. Марту пришлось госпитализировать, но только оказалось, что это все бессмысленно — она умерла. Никто толком не понял, что произошло. Не поняли и мы с Джеймсом, хотя находились от нее буквально за стенкой. Расспрашивая нас, профессора так и не смогли добиться ответов на свои вопрос, и в итоге нас просто отпустили домой, переживать свои душевные терзания в гостиной. Джеймса сразу окружили Мародеры, а меня оттянули за ворот рукава девчонки, пытаясь растормошить и развеселить. Наверное, им стоит сказать спасибо за это? Но мне, если честно, как-то все равно. Мерлин! Я просто не могу поверить. И нет, дело не в том, что я, видите ли, никогда со смертью не сталкивалась или еще что-нибудь в таком духе. Я просто не могу поверить, что Спинетт больше нет с нами. Ведь в волшебном мире люди умирают каждую секунду. Маглы наивно предполагают, что если у тебя есть волшебная палочка, и ты знаешь сотни и тысячи заклинаний, то можешь спокойно закончить войну, воссоздать заново жизнь или наколдовать для себя лучшую судьбу. Но только это не так, ибо, по сути, мы используем свою палочку ради защиты от волшебников, которые возомнили из себя Повелителем мира. Иногда понимаешь, что волшебный мир многим опаснее магловского.

— Эй, Лилс! — Доркас присела на корточки и заглянула мне в глаза. — Расскажи, пожалуйста, что случилось.

Я отмахнулась от расспросов головой, теребя край мантии. Дрожь табуном ходила по коже, а внутри все содрогалось от ожидания. Согласитесь, все факты играют против меня: оказалась на месте преступления, пыталась подать заявку на участие в Олимпиаде и именно Марта стояла у меня на пути. А еще постоянные короткие взгляды, брошенные из-под ресниц, и наигранно безразличные расспросы о Спинетт. Мерлин, час от часу не легче! Я быстрым движением приземлилась на кровать, стеклянными глазами уставившись на ковер. Пора начинать мыслить логически. Во-первых, есть свидетель. И это не кто иной, как Джеймс Поттер, у которого безобразная репутация и целое досье с нарушением правил. Как бы от счастья не повеситься-то, а?

— Лили, — я почувствовала чью-то теплую ладонь на плече и почувствовала запах цветов, ударивший в нос. Это была Алиса и то, что может сказать она, я страшилась более всего. — Лили, что бы ты ни думала, но мы правда, ни в коем случае, не обвиняем тебя. Это все нелепая случайность, слышишь? Ты просто оказалась не в том месте. Правда.

О, Алиса, к сожалению, я оказалась не в той жизни, вот и вся причина моих проблем. Неуверенно качнув головой, я неуклюже стиснула ее в объятия, ощущая, как дрожат мои губы от страха, а в глазах собираются слезы. Рейвен это поняла, поэтому лишь стала поглаживать по спине, что-то приговаривая в ползвука, а Доркас стояла у противоположной стены и смотрела на меня чуть нахмуренно, будто пытаясь что-то прочесть. Сколько мы знакомы, она не доверяла никому. Даже словам своих друзей, хотя, ее можно понять. Однажды в детстве, когда Медоуз было шесть, ее старшую сестру — Мелену, хитростью заманили в темную часть Косого переулка и украли. Родители подняли небывалую панику, а бедная девчонка Доркас не могла понять, почему ее любимая сестренка не навещает ее. Неужели забыла? Мелену нашли через месяц, изуродованную и искалеченную. Родители Доркас впали в глубокое уныние, и теперь до сих пор в их доме стоит тоскливая атмосфера потери. Поэтому никто никогда не обижался на Доркас, ее тяжелый характер друзья пытались принимать, а однокурсники — не сталкиваться.

— Лили. — Наконец говорит Медоуз, хмуря свои брови. — Что же ты скажешь декану?

Я закусываю губу до крови, не зная даже, что ответить. Смотря в ее каре-зеленые глаза, хочется провалиться от чувства собственного ничтожества, что образовалось внутри.

— Правду, — дрогнувшим голосом отвечаю я, замечая, как некое подобие благосклонности проскальзывает в ее лице. И кто знает, может порою, именно искренность является нашими спасением?

***

И вновь я стою в коридоре, прислонившись к стене и внимательно наблюдая за дверью, которая ведет к декану. В прошлый раз, я также в смятении оглядывалась по сторонам и гипнотизировала эту чертову дверь, мечтая провалиться сквозь землю. Иногда, память человека играет с нами злобную шутку, медленно терзая нас, пробуя на прочность и безжалостно, в конце концов, уничтожая. Сглотнув тугой ком, образовавшийся в горле, я поворачиваюсь к окну, пытаясь успокоиться. На календаре только десятое октября, а ветер хлестает с небывалой силой по окну, причудливо отдаваясь перезвоном. В коридоре невыносимо душно, кое-где слышны шепки младшекурсников, у которых уже закончились занятия, и которые беспечно убегают вперед, к Большому залу. Когда я была в их возрасте, то абсолютно не ценила свое детство, стремилась лишь в будущее, хотела повзрослеть и стать самостоятельной, независимой. Только вот сейчас, когда ты даже еще не выпустился из школы и топчешься в графе «Подросток», взрослеть совсем не хочется из-за понимания того, что проблем станет намного больше, чем сейчас.