Олимпиец

– Ада Сол, сержант таможенной службы. Ваш багаж? – Девушка в бело-синей форме с голограммным значком на груди очаровательно улыбнулась. Марк почему-то подумал, что Ада никогда не спускается на планету, живет здесь на базе планетарного лифта, встречает командированных, и так день за днем. Копит кредиты, мечтает поселиться на «хорошей» колонии. Мечтает давно – недаром в уголках глаз собрались гусиные лапки морщинок. Да и улыбка кажется вымученной. – Позвольте взглянуть.

– Вот. – Корвин положил на пластиковый столик черный кейс. В прорезь любезно был вставлен электронный ключ.

– Простите, и это все?

Корвин кивнул.

Девушка открыла кейс. Внутри – россыпь желтых кругляшков, похожих на старинные деньги. Это и были деньги. Электронные ключи. На каждом – свой счет.

– И все? – вновь спросила Ада Сол.

– У меня в кейсе миллион кредитов. И вы спрашиваете: это все? – пожал плечами Корвин. Он блефовал, на самом деле средства доступны были лишь на двух ключах, остальные превратились в пшик почти три месяца назад. – Или у вас на планете нельзя купить зубную щетку с автоматическим вбрызгивателем пасты, белую сорочку и носки?

– У нас на планете можно купить все, – обиделась Ада. – Если вам понадобится тога, вам предложат тогу, – проявила завидную осведомленность о реконструкции Лация сержант таможни.

– Ну и прекрасно. Зачем тащить через карантин вещи и обременять вас лишней работой? – пожал плечами Корвин. – Я с уважением отношусь к любому труду, особенно к труду такого прелестного таможенника.

– А что везете вы? – Ада сделала вид, что пропустила комплимент Корвина мимо ушей, и повернулась к Сулле. Уголки ее губ невольно дрогнули в улыбке.

– Вот! – Сулла выложил перед Адой кобуру с «Фараоном» и две запасные батареи. – Имею право носить оружие как телохранитель посла.

В телохранители он произвел себя самолично. Только что.

Ада кивнула, тронула объемную голограмму перед собой пальчиком. Вновь кивнула.

– Ваш бластер зарегистрирован, – сообщила она. – Позвольте нанести метку.

Сулла глянул на Корвина. Тот милостливо кивнул. Удивительно, откуда только появилась эта спесь, надменно выпяченные губы, снисходительные кивки, небрежные манеры. Перед Суллой был совершенно иной человек.

«Орк! – догадался он внезапно. – Его дед или прадед служил послом. Ну, теперь выбрался из архива и решил немного поиграть, вспомнить прошлую жизнь. И потомка поучить уму-разуму».

Предки самого Суллы никогда не служили в дипкор-пусе. А жаль!

– Ну конечно, маркируйте, – Сулла хмыкнул. – Надеюсь, мне не придется из него стрелять.

Девушка нанесла идентификационную метку на рукоять и ствол лучемета, после чего с милой улыбкой вернула оружие патрицию.

– Ваши личные вещи?

Сулла водрузил объемистую сумку на столик. Щелкнула застежка. Рубашки, носки, трусы, упаковки галет – все было вперемешку.

– Боюсь, я должна арестовать вашу сумку, – сообщила Ада Сол. – И отправить ее на карантин. Продукты ввозить на Олимп не разрешается.

– А как же мои носки? – изобразил растерянность Сулла.

– Купите новые. На Олимпе можно купить все. Надеюсь, ваш патрон ссудит вас парой сотен кредитов на расходы из своего миллиона.

– Мои любимые носки! Какая жалость! – Сулла подался вперед и будто невзначай коснулся своим комбраслетом браслета на запястье сержанта.

Они миновали специальную арку – сверхчувствительный индикатор «Пыли веков». Если бы не постоянные процедуры и реагент из генератора «Калипсо», Марк ни за что не прошел бы сквозь эти врата.

«Забавно, – подумал он, – олимпийцы рассыпают эту гадость в других мирах, но сами боятся ее до колик».

* * *

Через пятнадцать минут они уже заняли кабинку планетарного лифта. Корвин мысленно отметил, что конструкция лифта почти точно такая же, как и на Лации, даже дизайн кабинки схожий. Как будто и ту и другую систему конструировал один и тот же человек.

Посол и его «телохранитель» расположились друг против друга.

– На что ты надеешься? – спросил Сулла. – Что у этих ребят пробудится совесть и они тут же сообщат тебе, где раскидали по Галактике «Пыль веков»? В лучшем случае они просто посмеются над тобой.

– Ты же слышал: они играют в игры. И Лаций – всего лишь одна из их ставок. Планета служит им разменной пешкой, у олимпийцев полное отсутствие нравственных тормозов.

– Сильный непременно вообразит, что может вершить судьбы слабых. Так было всегда и так будет. Мы никак не можем на них надавить.

– Не можем, – согласился Марк. – Но я просто скажу им «пожалуйста».

– У нас четверо суток. Интересно, спуск в лифте входит в ограничение по времени?

– Этого нам не сообщили. Значит, по умолчанию, входит. Ведь нам не захочется проверять, так это или нет.

Браслет на запястье Суллы дзинькнул, в воздухе закрутилась новостная голограмма.

– В секторе Лация появился флот колесничих, – сообщил Сулла. – Новостной канал нашей очаровательной таможенницы сообщает, что более ста кораблей.

– А что боевая станция? Ее удалось сохранить?