Олимпиец. Том IV

Справа от меня показался меч. Крошечное лезвие, едва различимое моим полубожественным взглядом, всего пара миллиметров в ширину, оно вынырнуло прямо из стены и там и осталось. За первым мечом показался второй, третий, четвертый.

И чем выше Марк поднимал ладонь, тем больше их становилось. Десятки, сотни, тысячи… Через пару секунд, я потерял им счет. Скоро весь корпус самолета светился бардовым, на нем буквально не осталось пустого места, столько на нем было срезов. Стоп. Срезов?

— Эм-м. Учитель? — кашлянул я, когда на мое лицо попали лучики солнечного света, пробивающееся через миллионы миллионов мелких щелей в обивке самолета. — Это нормально, что мы сейчас упадем?

— Где твое доверия, Адриан?

Марк поднял руку еще выше, а затем… Резко опустил. Символ ярко мигнул, после чего лезвия — те самые миллионы лезвий, что держали корпус единым… Исчезли. А затем самолет развалился на части.

В-ш-ш-ш!

Пыль. Пыль, по-другому это не назвать. Сплав из титана, алюминия и стали из которого по большей части и состоял корпус самолета… рассыпался. Превратился в обычную пыль. А вместе с ним окна, сиденья, полки… Все что осталось это около сотни изумленных людей и их багаж. И спустя мгновение, и то и другое стремительно понеслось вниз, прямо в Эгейское Море.

Но долго лететь нам не пришлось.

— Ух! — выдохнул я, когда меня из воздуха вынырнуло огромное лезвие меча, метра два в ширину, и аккуратно подхватило снизу плоским краем.

— Ну что? — раздался насмешливый голос. Я повернул голову и заметил учителя Марка, плавно летящего на похожем багровом мече справа от меня. — Как тебе?

— Что сказать…

Я медленно поднялся на ноги, аккуратно подошел к краю лезвия и глянул вниз. По до мной, сверкая в лучах утреннего солнца, виднелись еще несколько сотен похожих мечей. Некоторые несли людей, некоторые — вещи, остальные просто страховали на случай падения. И все это… Все это контролировал один человек, который с довольной ухмылкой на все лицо парил справа от меня.

И ждал моего ответа.

— Что сказать, учитель… Думаю, что с рангом «Альфы» вас конкретно надули. Сходите еще разок. И сделайте пару фоток всего этого, — я покрутил ладонью в воздухе. — Если попросят доказательства. Ну или просто на память.

Марк в ответ только рассмеялся.

— «Омеги» не могут преподавать в школах, Адриан. Без меня вы пропадете. А сейчас, лучше бы тебе сесть. Мы идем на посадку.

Бардовый меч учителя скользнул вперед и вниз, этакое острие всей процессии. Я покачал головой и уселся на холодной лезвие, подставив лицо яркому солнцу.

Мы и правда спускались. Внизу слышался легким шум волн, в глаза бил свежий морской бриз, а со стороны быстро приближающейся гавани доносились крики чаек. По спокойной, сверкающей оранжевым в лучах солнца воде, плавали одинокие рыбацкие лодки.

На берегах шумели ярко одетые дети, бросая птицам хлеб. Они задирали головы и тыкали пальцами в синее небо, наперебой горланя и призывая родителей посмотреть на невиданное чудо. На десятки огромных багровых мечей, которые один за другим плавно спускались с неба вниз.

Прямо к подножию горы Олимп.

Глава 13. Повышая ставки

— Нет, нет и еще раз нет! — визгливо вскричал невысокий Арбитр, брызжа слюной и яростно жестикулируя. — Юноша, вы не понимаете, о чем говорите!

— Да неужели? — спокойно переспросил я, поглаживая сидящего на руках Церби.

Щенок устало щурил глазки и тихо урчал, недовольно поглядывая на разошедшегося Арбитра. А вот сгрудившаяся за нами очередь из пары десятков человек, наоборот, вовсю наслаждались бесплатным представлением.

Ну еще бы, не каждый день самого Цербера, хранителя врат в мрачные чертоги Аида — пусть сейчас чуть более маленького и пушистого, чем обычно — не пускают на Олимпийские Игры. А ведь я всего-то хотел выделить щенку достойное место…

— Собака не может быть запасным! — процедил Арбитр и, увидев, что я не обращаю на него внимания, пристукнул по деревянной трибуне кулаком. — Слышите меня, молодой человек?! Только люди могут принимать участие в Олимпийских Играх!

Лика за моей спиной радостно хмыкнула, мигом заметив проблему. И не она одна.

— Подождите-ка? Что значит, только люди? — из очереди вышел невысокий кентавр в спортивной кепке набекрень.

— Да?! — гулко вторил ему молодой минотавр с пудовыми кулаками и дредами в гриве. — Я что, просто так сюда приехал?! Так, что ли?

Арбитр резко побледнел.

— Э-э-э. Нет, конечно, нет. Я совсем не это имел ввиду…

— Да неужели?! — еще громче взревел минотавр и, вздёрнув ручищи вверх, протрубил по весь голос: — Эй, народ! Тут Арбитр говорит, что нелюдям нельзя на Игры!

Заявление вызвало настоящий переполох, и по всему залу послышались удавленные шепотки:

— Что? Нет может быть!

— Он это серьезно? Милый, скажи, что он это несерьезно? Мы же только приехали?

— Ах так?! Посмотрим, что на это скажет в «Олимпийской правде». Я их еще…