Олимпия Клевская

Речью такой Эней царице, гневно глядевшей, Душу старался смягчить и вызвать ответные слезы. Но отвернулась она и глаза потупила в землю, Будто не внемля ему, и стояла, в лице не меняясь, Твердая, словно кремень иль холодный мрамор марпесский. («Энеида», VI, 467 — 472; пер. С.Ошерова под ред. Ф.Петровского.) … явился сыграть в триктрак … — Триктрак — настольная игра древнего восточного происхождения; игроки передвигают фишки по специальной доске на число клеток, которое соответствует количеству очков, выпавших на игральных костях, и занимают этими фишками определенное положение.

… он бы наверняка изобрел те футляры для букетов, какими римские дамы пользовались как подставками для цветов, которые Лукулл привозил из Азии… — Лукулл, Луций Лициний (ок. 117 — ок. 56 до н.э.) — древнеримский полководец, славившийся своим богатством, роскошью в жизни и пирами; сторонник аристократической партии, консул в 74 г. до н.э.; в 74-66 гг. до н.э. командовал римскими войсками в войне против царя Понта (государства на берегах Черного моря) Митридата VI; разбил противника, завоевал почти всю Малую Азию и пытался проникнуть в Армению. … на этой неделе Барон будет в Шалоне. — Вероятно, имеется в виду Шалон-сюр-Сон — город на востоке Франции, на реке Сона, в соврем, департамента Сона-и-Луара; до 1790 г. резиденция епископа; находится в 120 км к северу от Лиона.

… отзвонили час ночи с колокольни кармелитов … — Имеется в виду церковь Богоматери Кармельской, построенная в Лионе в 1618 г. … Вы, наконец, допели? Ну а теперь попляшите/ — Это явный парафраз реплики из басни Лафонтена «Стрекоза и Муравей» («La Ci-gale et la Fourmi», I, 1), известной русскому читателю в пересказе И.А. Крылова.

… у Баньера, словно у Бриарея, выросла целая сотня рук … — Бриа-рей — в греческой мифологии сын бога неба Урана и богини земли Геи, чудовищное существо с пятьюдесятью головами и сотней рук.

… Олимпия горда, как сама Роксана, неверности она не простит … — Здесь речь идет о героине трагедии Ж.Расина «Баязет» (1672), жене султана Амурата. Гордая и честолюбивая красавица Роксана, полюбив брата своего мужа — Баязета (которому султан грозит смертью как возможному претенденту на трон), готова, несмотря на страшный риск, поднять восстание против мужа и, провозгласив султаном Баязета, стать его женой и разделить с ним трон; но, узнав, что она обманулась в чувствах Баязета, любовь которого принадлежит другой женщине, султанша посылает его на смерть.

… попали точь-в-точь в положение Арлекина, который хочет взять в жены Коломбину: брак был бы заключен, если б все зависело от Арлекина. — Арлекин — традиционный персонаж итальянской комедии масок, перешедший в кон. XVII в. во Францию; первоначально простак, затем слуга-хитрец; ловко выходит из затруднительных положений, в которые часто попадает; одним из его атрибутов служит шутовской деревянный меч, иногда палка — ею он колотит других персонажей.

Коломбина — традиционный персонаж итальянской классической комедии: юная служанка, участвующая в развитии интриги. Здесь, вероятно, имеются в виду персонажи комедии Мариво «Сюрприз любви» («La Surprise de l'amour», 1722), в которой Коломбина подводит влюбленного в нее Арлекина к мысли о женитьбе. Пьеса заканчивается обменом реплик:

Арлекин. — Коломбина, между нами говоря, давай поженимся без церемоний.

Коломбина. — До свадьбы они все же чуть-чуть нужны; после свадьбы я тебя от них освобождаю.

… Иосиф, и тот был менее неискушен и более пылок. — См. примеч. к с. 85.

…со времен Регентства наши аббаты так привыкли пренебрегать этим браком ради вольной холостяцкой жизни … — Регентство — здесь: эпоха правления в 1715-1723 гг. герцога Филиппа II Орлеанского (см. примеч. к с. 350), регента в малолетство короля Людовика XV, период, во многих отношениях представляющий собой реакцию на царствование Людовика XIV, в частности в области общественных нравов: господствовавшее при прежнем дворе строгое, ханжеское благочестие сменилось свободой нравов, в чем регент и его ближайшее окружение задавали тон, откровенно выставляя напоказ все то, что раньше тщательно скрывалось; при этом представители духовенства не отставали от высшего дворянства, подражавшего примеру двора: выражение «аббат эпохи Регентства» с тех пор стало синонимом цинизма и распутства.