Олимпия

- Вы не боги. Вы такие, как мы. Из вас так же идет кровь. Вам так же больно и страшно? Ведь тебе страшно, Агис. Ты боишься. Тебя унизили и растоптали, и ты не в силах с этим смириться. И кто это сделал? Жалкие твари, которых ты никогда не считал за людей.

- Кончай пафосные речи, - прохрипел Агис. - Прикончи меня! Ты за этим пришла!

- Нет, не за этим, хотя и с трудом сдерживаюсь, - ответила Лима. - Мне нужно другое. Мучайся подольше. Пусть ужас и унижение выедят тебя изнутри без остатка. Испытай на себе все то, что испытали твои жертвы. Вспоминай их лица.

Гоплит плюнул в нее, но не попал.

- Ты - никто! Я не боялась тебя тогда и не боюсь сейчас. Я тебя презираю.

Лима отчетливо услышала смех Мятежницы.

Отлично, девочка! Вспомнила, наконец, для чего ты здесь. Теперь осталось сделать последний шаг, поэтому будь смелой. Перед тобой - самый серьезный аргумент, не так ли?

Решайся!

Лима облизнула губы и сделала вдох. Она чувствовала, что перешла границу и ступила на новую неизведанную территорию. Именно в этот момент для нее все изменилось.

Глядя в полные ненависти глаза гоплита, Лима осознала, какими нелепыми были ее сомнения и страхи. Ей больше нельзя оставаться в стороне.

Она склонилась над Агисом.

- Клянусь. Я сделаю все, чтобы разрушить Олимпию. Слышишь? Мы больше не увидимся, наверное, но знай, что это моя клятва.

Агис смотрел на нее расширившимися от страха глазами.

- Я буду смотреть, как горит твой дом и гибнут твои соплеменники, - прибавила Лима, стараясь сделать ему как можно больнее. - Прощай.

Она шла к выходу, ожидая, что гоплит окликнет ее, но он промолчал. Охранник загремел замками.

Переступив порог, Лима бросила последний взгляд через плечо. Агис обвис в цепях, изогнулся, едва не касаясь лбом грязного пола. Может быть, потерял сознание. Или умер. Лиме было все равно, хотя на краткий миг она и ощутила укол жалости. Это быстро прошло. В конце концов каждый получает то, чего заслужил, верно? После всего, что сделал Агис, его конец закономерен.

Лима шла по коридору, к посту охраны, где ее ждал Клеон.

Илот пытался изображать холодное безразличие, но было заметно, что он нервничает.

- Как прошло?

- Нормально. - Лима позволила себе даже улыбку, значения которой парень не понял. - Возвращаемся.

- Хорошо.

Мятежница не скрывала того, что, наконец, довольна ею. Молодец, девочка. Если продолжишь в таком духе, кто знает?

Лима шагала уверенно, впервые за долгое время видя цель. Странное, почти пьянящее чувство - нет сомнений, нет колебаний и чувства вины.

Лисандр был прав. Он разглядел в ней то, о чем Лима не подозревала. Правда, еще раньше это было очевидно и Клеону, но Клеон руководствуется не только рациональными соображениями. С первого дня он видел в Лиме не просто девушку, которую спас, и не всего лишь подругу. Но в этом вся и проблема. Лима не чувствовала готовности к отношениям, особенно сейчас, когда выработала для себя план действий.

- Что будет с Агисом? - спросила она, когда вышла вместе с Клеоном на поверхность.

Солнце скрылось за облаками, и развалины стали выглядеть совсем уж безрадостно. Даже то, что кругом было полно зелени, не развеивало кладбищенской мрачности.

- Понятия не имею.

- А обычно что делают с пленными олимпийцами?

- Тебе так хочется знать?

- Да, - сказала Лима.

- Выжимают все сведения и убивают.

Девушка шла молча. Илот некоторое время бросал на нее выжидающие взгляды, но затем понял, что она не настроена продолжать.

Клеон отступил. Вскоре они сели в фургон, дожидавшийся их на старом месте, и поехали обратно в Ксанту.

Первым делом по приезде Лима попросилась на встречу с Лисандром. На ее счастье, олимпиец оказался на месте. Он встретил ее с улыбкой, словно точно знал, что она вернется. Лисандр, этот человек-статуя, буквально светился от счастья.

Он задал ей только один вопрос.

- Ты готова, Лима?

Она не раздумывала ни секунды.

- Конечно.

12