Олимпийская бойня

Они направились к микроавтобусу, следом последовали офицеры и прапорщики «Дона».

По ходу Богданов спросил:

– Как наш груз?

– Он уже прибыл. Пока в посольстве в Западном Берлине. Но на переброску сюда тоже требуется время, не менее трех суток.

– Оно пока особо и не нужно.

– В случае необходимости я могу предоставить пистолеты. Их разрешено иметь офицерам службы безопасности.

– Хорошо.

Микроавтобус выехал от аэропорта Мюнхен – Рим, проехал на северную сторону и заехал на тихую с виду, из-за редких автомобилей, улицу. Богданов успел зацепить взглядом табличку на доме – «Герденштрассе». Вскоре автобус остановился у четырехэтажного отеля, гармонично вписывающегося в общий пейзаж. Этот район меньше всего указывал на близость к Олимпийскому парку.

Ширко заметил след сомнения в глазах Богданова, нагнулся к нему, проговорил:

– Внешняя сторона очень часто бывает обманчива. Если проехать вперед метров двести, то перед вами во всей красе откроются Олимпийские объекты и деревня. Мир словно изменится. Немцы весьма консервативны, поэтому там, где можно сохранить нетронутыми улицы, здания, – делают это. А Герденштрассе и отелю более ста лет.

Регистрация не заняла много времени. У советской службы безопасности был договор с администрацией отеля по размещению сотрудников, посему никаких вопросов не возникло. Офицеры и прапорщики разошлись по двухместным номерам, заранее определив, кто с кем будет временно проживать. Полковник Ширко показал Богданову его номер. Он был очень уютный, просторный, светлый, отделанный под старину, оформленный в готическом стиле. И в то же время со всеми удобствами, включая душ, а главное – городской телефон. Проинструктировав подполковника о правилах проживания в отеле, в чем, впрочем, не было никакой необходимости (ведь эти правила висели у входной двери каждого номера), Ширко, оставив свой номер, уехал. Бойцы подразделения разобрали вещи и в 13.30 по двое спустились в ресторан, где пообедали. Перед вылетом Богданов получил от Сергушина пять тысяч дойчмарок. Как раз по пятьсот каждому, чтобы бойцы заказывали и рассчитывались сами. После обеда все направились в номера отдыхать: все же вставать пришлось в 04.30, да и перелет утомил.

Утром 17 августа Богданов на завтрак не пошел, а ограничился кофе и булочками, которые можно было заказать в номер. Ровно в 11.00 – ох уж эта немецкая пунктуальность – в номере раздался звонок городского телефона.

Подполковник ответил по-немецки:

– Алло!

– Доброе утро, это Карл.

– Доброе. Я ждал вашего звонка. Когда и где встретимся?

– Если не против, я зайду к вам.

– А это безопасно?

– Поговорим позже. Так я зайду?

– Конечно, милости прошу, Карл.

Богданов положил трубку и подумал, что майор МГБ ГДР, работающий в ФРГ под прикрытием, выбирает для встречи отель, где десятки, если не сотни, постояльцев. Это что-то новое! Обычно для подобных мероприятий использовали небольшие кафе, парки, набережные, где можно обнаружить слежку. Зиверс же решил прийти сюда. Ну что ж, видимо, у него есть основания не беспокоиться.

Раздался стук в дверь.

– Да, открыто!

В номер вошел невысокий мужчина в джинсах и цветной рубашке. И не сказать, что офицер такого грозного ведомства, как «Штази». Более похож на простого хиппи.

– Еще раз доброе утро товарищ Богданов.

– Доброе, Карл.

Они также знали друг друга по фото.

– Пройдемте в гостевую комнату.

– А вы неплохо устроились, Вячеслав, – перешел на русский Зиверс.

Богданов внимательно посмотрел на немца, показал на рот, уши.

Зиверс улыбнулся:

– О, я понял. Не беспокойтесь, здесь гораздо безопасней, чем в ближайшем гаштете или сквере. У БНД сейчас других забот хватает, кроме прослушивания номеров гостиниц.

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно. Вы уже, наверное, слышали об агенте Гюнтере?

– Да.

– Так вот сейчас он служит в Мюнхенском, временном, отделении БНД. По крайней мере, отель «Норд» не входит в область подключения к усиленному контролю. На практике же вообще никакого контроля со стороны западногерманской разведки нет.

– Ну что ж, вам виднее… Раз познакомились, предлагаю перейти на «ты» и называть друг друга по имени. Естественно, при личном общении.

– Принимается. Вот только водку выпьем позже.

– Если будет повод.

– Ну, повод, как говорят в Союзе, всегда можно найти, была бы выпивка.

– Ты учился в СССР?

– Да, школа КГБ.

– Хорошо владеешь русским.

– Мне было бы грех плохо им владеть.

– Это почему? – удивился Богданов.

– Потому, что у меня жена русская.

– И как вам разрешили пожениться?

– Это долгая история. Помог визит товарища Брежнева в ГДР. Мы со Светланой решили пойти ва-банк и отправили Брежневу, и тогда еще Вальтеру Ульбрихту приглашения на интернациональную свадьбу. И представляешь, получили поздравления и от Генерального секретаря ЦК КПСС, и от Первого секретаря Социалистической единой партии Германии с извинениями, что высокопоставленные товарищи из-за занятости приехать не смогут, но подарки пришлют. Скажи мне, кто после этого мог помешать нам расписаться со Светланой?

Богданов рассмеялся:

– А ты хитер, Карл.