Олимпийские игры

– Сколько в этом мире красоток, которые ждут своего часа познакомиться с нами! – весело восклицает он. – Да разве можно прожить без женщин! Я и часа не могу обойтись без них. Они помогают нам становиться обходительнее и добрее, замечать красоту, испытывать эмоциональные взлеты и потрясения. Да наша жизнь закисла бы без них. Я не пропускаю ни одной мимо своих рук, и, в конечном итоге, все мы остаемся довольными. Уж как я люблю этих чертовок – и белых, и черных, и желтых, и красных. Особенно обожаю диких, тех, кто пытается выглядеть недотрогами или этакими заумненькими очкастыми дамочками. Вот где скрывается столько неистраченной энергии, что можно получить заряд на целый год только за одну ночь, особенно, когда у них начинаются месячные. В такой период их просто охватывает бешенство. Их можно брать голыми руками без всякой подготовки, так как они сами плывут в объятия, как рыбы в сети во время нереста. Природа специально позаботилась о нас, устроив так, чтобы это у них происходило не одновременно, не у всех сразу, и чтобы мы могли перелетать от одной к другой. Они испытывают возбуждение еще больше, чем мы с вами. О, если бы не было этих дурацких условностей, и мы могли бы их удовлетворять по первому их желанию. Но, к сожалению, они выдумали эту чертову этику, да еще вдобавок эту лицемерную мораль их обхаживания, от которых они сами же и страдают. Почему среди мужчин нет проституток? Да, потому, что мы не обладаем таким потенциалом, как они. Секс для них более естественная потребность, чем удовлетворение жажды для нас. Вы только попытайтесь их игнорировать, так они сами начнут к вам липнуть и вешаться на шею. А что они только не делают, чтобы привлечь к себе внимание. Чего они только на себя не надевают. Нижнее белье для них уже давно стало особым видом искусства.

Этот молодой нахал говорил, не останавливаясь, и я подумал: "Как странно! Стоит нескольким мужчинам собраться вместе, то все разговоры сразу же начинаются о женщинах. Даже на беговой дорожке". Я постарался представить мысленно Татьяну Викторовну и сравнить ее с ученицей Катрин. "Неужели то, о чем говорит этот болтун, относится к обеим".

Между тем бегун в крылатых тапочках продолжал:

– Чтобы друг перед дружкой пустить пыль в глаза, они прибегают к таким изощрениям, что диву даешься, как такое может прийти в голову нормальному человеку. Но они ненормальны, уверяю вас, и им все может прийти в голову. Более изобретательного существа нет во всей Вселенной. Когда женщину полностью разденешь и посмотришь на нее в нагом виде, то не найдешь ничего такого, чем бы они отличались одна от другой. Но стоит на них посмотреть в их нарядах, как кажется, что в каждой из них кроется какая-то тайна, от которой мы, мужчины, начинаем сходить с ума. Да, мы сходим с ума самым натуральным образом. Порой от какого-нибудь милого личика становишься настоящим безумцем. Любая женщина мечтает, чтобы ее раздели. Вся ее одежда создана для раздевания. Впрочем, нижняя и самая привлекательная ее часть уже наполовину раздета. Она как бы манит и приглашает – ну что тебе стоит запустить мне под юбку руку и посмотреть, что там у меня есть. И когда мы их видим, то мысленно снимаем все и пытаемся представить, какие они на самом деле. Нам доставляет огромное удовольствие ласкать женское тело под одеждой. Это даже возбудимей, чем ласкать голую. Кстати, от такой ласки возбуждение охватывает обоих. К чему они только не прибегают, чтобы заставить нас раздеть их. Взять хотя бы их туфли на высоких каблуках. Мужчине никогда не придет в голову напялить на свою ногу такую неудобную обувь. И все это делается с одной целью – привлечь к себе наше внимание. Они так и мечтают загнать нас под свой каблучок. Или приворожить нас. У них даже есть специальный заговор для таких случаев, когда они пришивают нас к себе, словно нитками.

От его болтовни у меня голова идет кругом. Перед моим внутренним взором постоянно возникает то образ Татьяны Викторовны, то Кати, но в каком-то странном незнакомом еще мне ракурсе. Как будто бы этот крылатый бегун начинает их обеих раздевать прямо на моих глазах.

– Возьмите хотя бы их гениальное изобретение – моду. Я думаю, что мода была выдумана ими для того, чтобы они постоянно могли перед нами выглядеть новенькими, или обновленными. Неважно, что ее лапали уже десятки мужских рук, стоит ей надеть новое платье, как она уже выглядит по-новому и, смеясь, как бы приглашает нас: "Ну что, видишь, какая я вся новенькая и чистенькая. Возьми меня, изваляй, испачкай в своей грязи. Все равно ко мне ничего не пристанет".

Я вдруг почувствовал, что от этой пошлятины начинаю возбуждаться. В моем представлении возникает фигура длинноногой Катрин и ее выразительные глаза. Мой "мэтр де плезир" принимает стойку, несмотря на бег, и начинает мне здорово мешать в движении. Но я ничего не могу поделать с собой, я не могу заткнуть уши и не слушать этого развязного болтуна.