Олимпийские, первые, жаркие!

Любочка Белова: — Кроме чтения новостей я теперь веду телепередачи «Утренняя гимнастика» и «Служу Советскому Союзу». С почты каждую неделю приносят сотни писем от солдат и офицеров с предложениями руки и сердца… Только Белову не говорите, а то заменит меня другой ведущей…

Таня Зайцева: — А я стала медработником в «Торпедо»(Горький). В моей Команде-Мечте. Идти по «Золотому пути» трудно, но интересно! За то, чтобы мечты сбывались! Ура, товарищи!

С последним тостом провожающим Старый Год Наблюдатели подкинули мне в голову фото Мэнсфилд.

Джейн, и я тебя поздравляю!

В полночь прокричали «Ура!» и началось настоящее веселье. Девушки из «Акварелей» и Сара Райх исполнили вот это https://youtu.be/a3Hrn2_LxDs?t=2

После танцев за столом начались разговоры. Апсолон рассказывает:

— Молодой оператор на свой выпуск решил снять короткометражку про курилку в военном училище. Поставил скрытую камеру в каптёрке в пяти метрах напротив курилки. Это он со знакомым старшиной за пузырь договорился. И наснимал кучу кадров, нарезка которых была похожа на немые комедии Чарльза Чаплина. Такую пантомиму даже у профессиональных актёров не часто встретишь. Но, парни из органов, как-то узнали про это и не восхитились работой оператора. Сначала конфисковали плёнку, а потом распределили его в Алма-Ату для подъёма Казахфильма, замершего от безфильмья. Хорошо, хоть диплом дали получить.

Таня Зайцева рассказывает:

— Боря Татушин. Молодой футболист из Горького. После тяжёлой тренировки пошёл на концерт классической музыки и заснул на плече у пригласившей его девушки. А когда проснулся после её толчка в бок, вскочил в ужасе с сидения и ни к селу ни к городу посередине концертного номера захлопал в ладоши и стал громко кричать «Браво! Давай ещё!».

Колобок после полуночи усердно брудершафтничал и быстро дошёл до кондиции. Прижав руку к сердцу, громко сказал мне:

— Кажется, что наши сердца с Аделью бьются в унитаз…

Потом задумался о сказанном, посмотрел на замерших слушателей, и поправился:

— Пардоньте, «в унисон»…

— А-ха-ха…

Засыпаю под утро и интересуюсь у Наблюдателей, а как там Анечка в другой реальности встречает Новый Год? Мне ставят песню подруг из японского караоке-бара… https://youtu.be/9yMYC55NPWk

Глава 25

«…Пусть не хватало ананасов, о маров, устриц и сыров,

Но колбаса была из мяса, а молоко из-под коров…»

Олег Нечаянный, поэт.

«Коммунист — это человек, который ничего не имеет и хочет разделить это со всеми».

Народная мудрость.

1 января 1952 года. Москва.

Голова гудит, а во рту, как кошки нагадили… Точно помню, что вчера засыпал один. Но, кто-то дышит рядом и, судя по всему, ногу на меня закинул.

Убью Колобка! Вечно он так, как нажрётся. — думаю я не продирая глаз, — Посплю ещё маленько.

И шепчу пересохшей глоткой:

— Ногу с меня убрал, сволочь!

— Прости! — так же тихо шепчет Васечка. На диване происходит какая-то движуха, но, нога на мне остаётся.

Ну, я этого не хотел. Тяну руку в Васиным причиндалам. У него с утра всегда стояк. Вот я и решил рвануть стоп-кран для быстрой побудки. Пупок. Резинка. Волосики. Оп-па! А «дружка» то и нету, и «бубунчиков» тоже. Резко поднимаю руку по телу и под майкой обнаруживаю мясистую тёплую грудь «троечку». С трудом продираю глаза и поворачиваю голову. На меня с ужасом смотрит Фрося, сестра Колобка, которую я прозвал Чебурашкой из-за малого роста, малого мозга и абсолютного отсутствия агрессии. Вот эта вот «подруга крокодила Гены» подскакивает на диване, своими полушариями колыша застиранную короткую ночнушку. Синие детские сатиновые трусы съехали до колен, явив миру нестриженную растительность.

Колобок, приподняв голову, как Вий, с трудом разомкнул веки и бросил сеструхе:

— Прикройся! Бесстыжая!

Фрося подтянула вверх трусы и завязала узел на резинке, чтобы держала.

— Я это… — по-колобковски начала Чебурашка, — Не хотела. Но, ваша подруга Таня Зайцева не поехала к родственникам в Сокольники. А решила переночевать на моём месте у Кати Пирожковой. А мне сказала лечь между вами и не отсвечивать. Я и не отсвечивала…

Ну, всё Заяц! Тебе капут!

В раздел «Оценщик женского меха» начислено десять баллов.

2 января 1952 года. Москва.

Наконец-то ремонт вчера был закончен. Сестра Колобка утром уехала в мытищинские дали. Чебурашка смотрела на меня при посадке в автобус влюблёнными глазами и на прощание сунула мне в руку бумажку с адресом, чтобы писал ей письма.

Вот же дурында!