Олимпийцы, я иду! (СИ)

— У меня все получилось! — с долей хвастовства поделился он новостью со стрекозой, та в ответ взбудоражено задергала прозрачными крылышками. — Только вот возникла проблема, нам надо срочно в Поселение, подвезешь? — слегка нахмурившись, спросил он.

— А что это за существо? — наконец спросила я с толикой досады, думала, что знаю обо всех мистических существах нашей планеты.

— Лиара, — гладя стрекозу по голове, ответил парень. — Редкий вид. И их очень сложно оседлать.

Я невольно хмыкнула, казалось, новый знакомый полностью состоит лишь из самодовольства!

— Садись давай, я не хочу потом ломать голову над тем, куда спрятать твой труп, — мрачным голосом произнес он.

Чувство юмора у него просто отличное. Я украдкой бросила взгляд на руку и поскорее забралась стрекозе на спину, стараясь не думать о том, что в любой момент могу соскользнуть на землю. Ройс сел позади меня и, достав из кармана небольшую трубочку, дунул в нее. Звука не было. На мой недоуменный взгляд парень снова ухмыльнулся, но пояснил, что лиары воспринимают команды с помощью ультразвука.

Едва мы взлетели, как я ощутила себя гораздо лучше: на меня земля будто плохо действовала. Летели мы недолго. Вдалеке вдруг показалось желтое свечение, которое я сначала приняла за блики солнца. Как оказалось: именно туда мы и направлялись. Оказавшись вблизи от сияния, и произнеся странную фразу на древнегреческом языке, парень сильнее сжал ногами бока насекомого, и тут же перед глазами все померкло. Казалось, что я попала внутрь фейерверка, рука с новой силой заныла. На какое-то мгновение я почувствовала, что выскальзываю из седла, но сильные руки Ройса успели удержать меня. Зрение вернулось так же внезапно, как и исчезло. Моему взору предстала приближающаяся деревня. Она состояла из спирально закрученных улиц, сходящихся к центру, где стоял большой фонтан.

Лиара аккуратно опустила нас к самому подножию фонтана, возле которого, чуть сгорбившись, стоял старик. Он с облегчением осмотрел Ройса и стрекозу, и лишь когда его взгляд дошел до меня, брови сомкнулись на переносице.

Старик открыл было рот, чтобы что-то сказать, как вдруг из небольшого кафе неподалеку с изящной вывеской «Древесная нимфа» выскочила высокая женщина с зеленоватой кожей.

— Он вернулся, Джон? — визгливым голосом крикнула она. — Он принес?

— Вернулся, Ива, — шуршащим голосом произнес старик, переминаясь с ноги на ногу, только сейчас я заметила, что они не человеческие, козлиные, что странно, сейчас ведь осталось слишком мало сатиров.

А тем временем женщина стремительно приблизилась к нам и недоуменно уставилась на меня.

— Это Рокси, — поспешно представил меня Ройс. — Мне пришлось взять ее с собой, так как она попала под действие яда диакра.

— О, боги! Бедняжка! — прижав ладони к лицу, воскликнула женщина.

Сатир нахмурился еще больше и с удивительной прытью, подхватив меня под руку, поспешил куда-то вглубь поселения. Беспомощно оглянувшись, я увидела, как Ройс достал из кармана пожелтевший свиток и с самодовольным выражением лица показал его Иве. Надо же, какие все-таки себялюбивые бывают люди!

Попетляв среди многочисленных домиков, мы оказались возле небольшого деревянного дома с резными ставнями на окнах.

— Идем, скорее, — пробормотал сатир, заводя меня внутрь и усаживая на большой стул.

В хижине Джона сильно пахло лавандой и еще какими-то травами. Пока сатир спешно искал на многочисленных полках нужные препараты, я огляделась. В доме было всего две комнаты, одной из которых являлась маленькая спальня с деревянной кроватью. В основной же комнате, несмотря на огромное количество книг, трав и микстур, был идеальный порядок.

— Как ты уже, наверное, слышала, меня зовут Джон, я здешний глава, ежели можно так сказать, — выуживая нужные препараты с полок, произнес он. — Как же ты оказалась на пути диакра? Неужели Ройс недосмотрел?

— Да нет, — косясь на пострадавшую руку, ответила я. — Мы с подругой вообще случайно оказались там. Ройс нас защитил. Скажите, рука скоро пройдет?

Джон тоже кинул мимолетный взгляд на мои ожоги и волдыри, в глазах промелькнуло беспокойство.

— Сильно болит? — ушел от ответа он.

— Странно, но сейчас уже нет. Мама как-то упоминала, что когда я была маленькой, на меня пролилась капля этого яда. Тогда она успела спасти меня. Может из-за этого выработался некий иммунитет?

Джон задумчиво прищурился.

— Скорее всего, но выведение такого количества яда — процесс все равно болезненный. Я б даже сказал, очень. — Джон покачал головой и взял в руки большой шприц.

В глазах у меня помутилось, когда я увидела огромную иглу.

— Мне придется вколоть тебе усыпляющую сыворотку, — заметив мое волнение, успокаивающим тоном произнес старик. — Ты проснешься только через двое суток, когда я до конца выведу яд, понятно?

Двое суток? Мама же сойдет с ума от волнения! А вдруг что-то пойдет не так, и я уже никогда не очнусь?

— Успокойся, ты не первая, кому не повезло столкнуться с этим! — будто угадав мои мысли, сказал сатир.

— Но… Моя мама…

— С ней мы свяжемся, — коротко ответил старик и без предупреждения вколол мне сыворотку.