Олимпионник из Артаксаты

— Вараздат-джан! Зови всех своих друзей и знакомых в наш палаточный город. Там на свежем воздухе уже готовится шашлык и плов. Я пригласил туда всех находящихся в Олимпии армян, и задолго до твоего возвращения в Артаксату ты будешь чувствовать себя среди нас как на родине.

Вараздат простился с Никосом, Деметрой и Никандром. С олимпиоником остался Иккос, избегавший встреч со своими согражданами, и его постоянные друзья — неразлучные братья Карен и Арсен. Вслед за слугами Тироца-армена маленькая группа двинулась в путь. Взошедшая над Альтидой луна освещала им дорогу. Её нежный свет серебрил оливковые листья на голове Вараздата.

Глава VIII Армянский Карфаген

Уже вечерело. Но до заката было ещё далеко. Солнце ещё освещало скалистые склоны гор, поросшие невысокими деревьями. Там, где скалы не мешали взору, прозрачный горный воздух позволял видеть далеко вперёд, приближая к путникам зигзагообразные повороты дороги, утёсы и луга. Но два всадника, ехавшие рядом, были жителями гор и знали, что это впечатление обманчиво.

Дорога вдруг круто свернула в ущелье. Неожиданно стало темно, и лишь кусочек синего неба над головой продолжал напоминать о том, что день ещё не угас. К звону цикад, стрекоту кузнечиков и журчанию реки присоединился гулкий цокот копыт. Затем горное эхо прибавило к этим звукам ласковую мелодию. Это была песня о ласточке, которая стремглав неслась на родину, чтобы передать ей поклон от возвращающегося сына.

В песне слышалась светлая печаль, полная ожидания предстоящей встречи. И на душе у всадников было и тревожно и светло. Как раз утром этого дня они оставили позади обширные владения Восточной империи ромеев, пересекли её границу в районе Внутренней Армении и въехали в область Даранали, которая начиналась ущельем с таким же названием. Всадникам ещё предстоял неблизкий путь вдоль реки Евфрат вплоть до её пересечения с водами Арацани, текущей на самой границе армянских областей Цопка и Андзита. Далее всадники намеревались взять немного севернее и, следуя вдоль течения Арацани, пересечь Тарон, южное родовое владение Мамиконянов, и, оставив справа Бзнунийское море, выйти через Багаван к северным отрогам заснеженных вершин Большого и Малого Масиса. Там, за Масисом, лежала плодородная Айраратская равнина и конечная цель их путешествия — Арташат.

Вараздат и Карен — а это были они — путешествовали не одни. За ними следовал большой караван с товарами купца Тироца-армена или, точнее сказать, они сами следовали с этим караваном. Но, снедаемые нетерпением, молодые люди взяли на себя роль авангарда и постоянно ехали впереди, опережая основную группу примерно на полфарсаха. Караван сопровождали рабы, слуги, телохранители. Вся эта челядь была хорошо вооружена: торговля в те времена была далеко не безопасным занятием.

— Радуйся, Вараздат, — обратился к спутнику Карен. — Теперь мы будем ехать только по территории Армении. А когда минуем ущелье, нам останется лишь треть пути.

Дорога в этот момент как раз вынырнула из ущелья. Жмурясь от яркого света, Вараздат уже хотел ответить своему другу, как внезапно из-за стоявших поодаль деревьев выехала группа всадников и преградила им путь. Ещё два вооружённых конника показались сзади, у выхода из ущелья. В лучах заходящего солнца сверкнули тонкие изогнутые сабли из знаменитой дамасской стали, способные перерубить на лету человеческий волос. Сидящий на сильном, беспокойном жеребце сириец, явно предводитель отряда, хмуро выкрикнул на ломаном греческом языке:

— Сдавайте оружие! Бежать бесполезно! Иначе смерть!

Вараздат и Карен, не сговариваясь, резко повернули коней и кинулись в сторону ущелья. Решив, что всадники вздумали бежать, стоявшие там сирийские конники осадили своих лошадей, заняв удобные позиции по обе стороны дороги, с тем чтобы зарубить на ходу этих спасающихся бегством всадников. Но молодые люди не думали бежать. Доскакав до сирийцев, они направили коней не ко входу в ущелье, а прямо на них. Застигнутые врасплох, не ожидавшие нападения, сирийцы смешались и были тут же зарублены тяжёлыми мечами армянских воинов.